И Аз воздам

— Вы не учитываете того, товарищ Емельянов, что главари оппозиции — не заблудшие овцы. И тем более, не лентяи-семинаристы, которые плохо выучили закон божий. Знают ли эти бывшие наши товарищи марксистско-ленинскую теорию? Бесспорно, знают. Возможно, даже лучше нас. Во всяком случае, не хуже. И если это так — а это безусловно так — значит, непонимания у них нет. А если они понимают, но всё же идут против марксизма-ленинизма, то что же отсюда следует? Следуют отсюда пять моментов.

Сталин, как всегда, препарировал ситуацию методом вопросов и ответов. Оттого в его изложении любая проблема, казавшаяся сложной и неразрешимой, становилась простой, поддающейся немедленному разрешению. Он как бы гипнотизировал слушателей, внедрял в их сознание своё видение проблемы, которое у них воплощалось в поступки. Вот и сейчас он разъял проблему отношения к оппозиции на составные части:

— Во-первых, оппозиционеры не хотят понимать нынешнюю нашу партию: из кого она состоит сегодня и, следовательно, какие цели ставит. Во-вторых, они не хотят понимать генеральную линию нашей партии. В-третьих, они не хотят строить социализм так, как это предлагает и как строит социализм наша партия. В-четвёртых, они сознательно хотят идти и идут против воли партии. В-пятых, значит, они и далее будут идти против воли партии. Но, как мы знаем, в громадном большинстве партия их не поддержала. Встаёт вопрос: остановятся ли они? Склонятся ли они перед волей партии?

— Никак нет, товарищ Сталин, не остановятся! — почему-то по-солдатски рявкнул Ярослав.

— И я так думаю, товарищ Емельянов, — согласился Сталин. — Ясно, что нет, не остановятся. Ясно, что нет, не смирятся, Но как же быть, если их, фигурально выражаясь, оружие проржавело? Если оно даёт осечки? Использовать его и дальше? Ответ может быть только один: конечно же нет — они, как мы уже выяснили, далеко не наивны. Отсюда вытекает, что они продолжат свою борьбу, но при этом станут использовать другие, более мощные средства.

— И уже используют, — вставил Бухарин. — Подпольные типографии, склады с оружием — это уже не теоретические дискуссии, это практические действия.

— Уже используют, — кивнул Сталин. — В том числе, и заимствованные из арсенала меньшевиков, эсеров и всякой прочей сволочи. Таким образом, они становятся на одну доску с нашими заклятыми врагами. Но тогда чем же они отличаются от них?

Сталин остановился, пытливо взглянул на Ярослава, словно ожидая ответа. Не дождался, продолжил сам:

— Вывод очевиден: ничем. Стало быть, они также есть наши заклятые враги.

Ярослав молчал, сражённый железной сталинской логикой. И молчание это становилось неприличным. Но он был настолько ошарашен, что не мог вымолвить и буквы. Мысли лихорадочно метались, налетая одна на другую, никак не хотели выстраиваться в стройную цепь умозаключений.

«Всё сказанное товарищем Сталиным является логичным и, значит, правильным. Но Троцкий, Зиновьев, Каменев, Преображенский, Смилга — враги? Те, кто делал Октябрь, кто выстоял в гражданскую? Такое просто невозможно».

Бухарин и Сталин не вмешивались в ход его мысленных рассуждений. Молчали, смотрели, ждали. Он же всё не мог найти для себя точки опоры.

«Однако же — и тут товарищ Сталин совершенно прав — они пошли против решений партии. Пошли сознательно, мешая партии и рабочему классу строить самое справедливое общество на земле. Значит, правда — враги. И, значит, с ними следует поступать, как с врагами. Но они же рядом с Лениным начинали создавать это общество, проливали кровь. А теперь их следует приравнять к белогвардейцам? Как же тут быть? Господи, вразуми меня!»

Ярослав изо всех сил прикусил язык. И ясность наконец-то пришла к нему:

«Это говорит товарищ Сталин. А товарищ Сталин всегда прав. Он не может быть неправым. Перед нами — самые настоящие враги, их нужно просто ликвидировать. Без пощады и жалости! Все рассуждения относительно былых заслуг и прочего есть буржуазная сусальность и недозрелая глупость!»

— Вы абсолютно правы, дорогой товарищ Сталин! Что мне нужно делать?

Сталин кивнул, отошёл к столу, принялся выковыривать из трубки перегоревший табак.

— Через четыре дня мы будем встречать десятую годовщину великого Октября. Как вы думаете, враги готовятся тоже?

— Без сомнения товарищ Сталин!

— Да, это несомненно. Более того, есть сведения, что они 7 ноября готовят демонстрацию. Всё логично. Не успокоились, постараются снова попытаться склонить колеблющихся и недостаточно зрелых партийцев. Ситуация осложняется тем, что есть коммунисты, которые всё ещё не совсем разобрались во вражеской сути оппозиционеров. Как вы думаете, многие ли наши товарищи ослеплены сиянием их былых заслуг?

— Наверняка есть такие, товарищ Сталин. Среди оппозиции действительно есть громкие в прошлом имена, и товарищам трудно сразу очнуться от их воздействия.