И боги горшки обжигают

Как только женский голос выкрикнул слово, веки чудищ остановились. Огонь в каменных глазах стал стихать. В дверях защелкало. Преступники почувствовали лёгкий толчок воздуха.

– Открывай, – женщина показала спутнику на дверь, – мы сами возьмем то, что нам нужно!

***

Соня познакомилась с несколькими обитателями Замка. Интересная беседа состоялась с Дио:

– Мы ли построили Врата?

– Нет. Это дар Отца.

– Кто мать?

– Мать Гея.

– Почему не возвращаемся на Землю?

– Запрет.

– Кем дан запрет?

– Отцом Создателем.

– Бог? Создал Вселенную?

– Нет, не бог. Демиург – Сверхразум.

– Почему запретил?

Без ответа.

– Эния сказала – «эллины, одни из любимых наших созданий»?

–Конечно, не так поняла!

– Сломалась машина? Вирус?

– Это к Дэку, он разберётся.

– Почему выстрелила?

– Не бери в голову. Расскажи лучше, как там на Земле.

Кареглазая Эна, сестра Дио, показала дворец – Обитель. Бесчисленные анфилады залов, украшенных искусной мозаикой, подпирали резные колонны. Множество зеркал отражали лучи красно-желтой звезды, заливая неземным, таинственным светом убранство комнат. Широкие террасы, выходящие под небо, открывали великолепные виды на Океан и далекие скалистые берега. Здесь всё дышало древностью и загадочностью, заставляя учащённее биться Сонино неискушенное сердце. Осторожно шагая по мраморным плитам Обители, она по-девичьи представляла себя принцессой, примеряя эту роль на себя так же, как примеряла великолепное, цвета слоновой кости платье, сегодняшним утром.

Особенно, Соню поразили библиотека и зимний сад. Библиотека содержала настолько древние и массивные фолианты, что они казались не настоящими. Свитки разных форм и размеров, карты с незнакомыми очертаниями материков и даже глиняные, деревянные и металлические дощечки испещренные знаками. Заполненные стеллажи уходили ввысь, достигая потолка. Были здесь и полки, содержащие, сверкающие бриллиантовыми гранями, кристаллы.

– Что это? – Соня подошла к стеллажу, в изумлении и восторге глядя на это великолепие.

– Кристаллы памяти. Они хранят записанную на них информацию.

– И мой где-то здесь? Я могу взглянуть?

– Я сомневаюсь, что он сейчас здесь, нужно спросить у Дэка.

«Опять спросить у Дэка», – подумала Соня.

– Хочешь посмотреть, как они работают?

– Спрашиваешь. Конечно, хочу!

Эна взяла один из кристаллов и положила его в небольшое углубление в центре довольно сложного по форме устройства, стоящего прямо здесь, на полке. Кристалл засветился. С его граней вверх поплыли радужные искорки. Они сформировались в туманный шар. Он завращался и сквозь дымку стали проступать знакомые очертания планеты.

– Земля!

– Да, это она, – с грустной улыбкой ответила Эна.

Сад же поразил Соню обилием невиданных цветов и деревьев.

– Это гибриды из других миров. Когда-то мы занимались селекцией и биоинженерией. Это наши шедевры!

***

«Мне кажется я во сне. Это всё происходит не со мной», – думала Соня, возвращаясь в свою комнату. Открывая дверь, она почувствовала странный, чуть сладковатый запах, ударивший в ноздри. Голова закружилась. Тело женщины обмякло. Его подхватили сильные руки.

***

Её тело – кровавая рана. Боль. Боль. Страшная, всепоглощающая боль, разрывающая на части. Кипяток, бегущий по сосудам, жжёт каждую клеточку. Пусть придет смерть! Она избавит от БОЛИ. Тело горит, полыхает в обжигающем пламени. И нет конца немыслимому, нечеловеческому страданию. И вдруг… всё кончилось. Боль исчезла. Сознание скользнуло в пропасть спасительного небытия.

***

Свинцово – тяжелые веки, тысячетонным грузом, навалились на глаза, не давая им открыться. В горле саднило. Рот пересох.

– Пить, – прошептали непослушные губы. Рука попыталась подняться, но бессильно упала на белоснежную простынь. Кто-то приблизился. Над ней наклонилось размытое лицо с черными провалами глаз. Откуда-то издалека, трубно, донеслось:

– Кажется, она приходит в себя.

– Та прагмата панэ кала!

«Странно», – подумала София, – он сказал «прогноз хороший», что это значит?»

Но думать над этим вопросом не было, ни сил, ни желания. Сознание вновь ускользнуло в бездну.

***

В одной из комнат, более напоминавшей стерильный больничный бокс, над микроскопом склонилась женщина. Она заметно нервничала, кусая губы и хмурясь. Вдруг, она отстранилась от прибора. Выражение лица её изменилось. Оно стало радостно-возбуждённым. Женщина вскочила, заметалась по комнате, натыкаясь на столы и массивные приборы. Потом, вновь прильнула к окуляру прибора и долго смотрела в него. Наконец, она откинулась на спинку стула и протерла уставшие от бессонной ночи глаза.