И больше никаких парадов

– Как правило, сэр, все, что я говорю, имеет обыкновение сбываться, – произнес Титженс. – Может, закончим с этим? Рагглз сказал так моему отцу только потому, что, если на дворе двадцатый век, никому негоже оставаться в семнадцатом или восемнадцатом. По факту, только потому, что никому не стоит принимать всерьез этическую систему чьей-либо общественной школы. По своей сути, сэр, я и есть ученик английской общественной школы. То есть продукт восемнадцатого века. Вместе с любовью к истине – да поможет мне Бог! – в Клифтоне мне вбили в голову тот же постулат, который Арнольд так навязывал Регби, – что самый страшный грех заключается в наушничании директору школы! Это я и есть. Другие вышли из стен школы и двинулись дальше. А вот я в них так и остался, застряв в подростковом возрасте. И подобные вещи превратились для меня в манию. В комплексы, сэр!

– Все это выглядит каким-то жутким бредом… – отозвался на его слова генерал. – И при чем здесь наушничание директору школы?

– С точки зрения лебединой песни, сэр, никакого бреда здесь нет. А вы как раз предлагаете мне спеть лебединую песню. Я отправляюсь на передовую, дабы мораль вверенных вам войск не пострадала от созерцания моих семейных неурядиц.

– Возвращаться в Англию, насколько я понимаю, вы не хотите? – спросил Кэмпион.

– Конечно нет! – воскликнул Титженс. – Ни под каким предлогом! Я не могу поехать домой. Мне надо залечь где-то на дно. По возвращении в Англию мне останется только одно – навсегда залечь на дно, сведя счеты с жизнью.

– Вы представляете себе все именно так? – спросил генерал. – Я могу дать вам рекомендации…

– Разве кто-то решил, что это невозможно? – спросил Титженс.

– Но… Покончить с собой! – продолжал Кэмпион. – Вы этого не сделаете. Сами сказали: надо думать о сыне.

– Верно, сэр, не сделаю, – сказал Кристофер. – Вы ведь сами видите, как плохо влияет на наследников самоубийство. Вот почему я никогда не прощу отца. До того, как он наложил на себя руки, я никогда не рассматривал эту идею. А вот теперь рассматриваю. Это не что иное, как упадок морального духа. И возведение заблуждений в ранг возможностей. Потому как в запутанной ситуации с ярко выраженной психологической составляющей самоубийство не может быть выходом. Как и в случае банкротства либо катастрофы на поле боя. Не для мыслителя, а для человека действия. Встреча кредиторов несет погибель. Военные операции сметают с лица земли. Но вот моя проблема не претерпит никаких изменений, независимо от того, буду я здесь или где-то еще. Только потому, что у нее нет решения. Это не что иное, как глобальная проблема взаимоотношений между полами.

– Боже милостивый!.. – воскликнул генерал.

– Нет, сэр… – сказал Титженс, – я совсем не спятил. И в этом моя проблема!.. Но говорить так много, с моей стороны, чистой воды глупость… А все потому, что я даже не знаю, что сказать.

Генерал сидел, уставившись в покрывавшее стол одеяло: его лицо побагровело от прилившей к нему крови. У него был вид человека, пребывающего в чудовищно дурном расположении духа.

– Вы бы лучше говорили только то, что действительно хотите сказать, – молвил он. – О чем, черт возьми, вообще идет речь?! Что за разговоры мы с вами здесь водим?..

– Сэр, я приношу свои самые искренние извинения, – произнес Кристофер. – Мне трудно изъясняться предельно ясно.

– Мне тоже, – согласился с ним Кэмпион. – Для чего вообще существует язык? На кой он вообще нужен, черт бы его побрал?! Мы без конца ходим по кругу. Все ходим, ходим и ходим. Полагаю, я просто старый дуралей, не понимающий всех этих современных манер… Вопрос только в том, что назвать современным вас никак нельзя. Здесь я отдаю вам должное… Вот этот чертов малыш МакКекни, тот действительно современен… Я назначу его заведовать дивизионным транспортом, чтобы он не путался у вас под ногами в батальоне… Знаете, что натворил этот чертенок? Получил отпуск, чтобы развестись. А потом взял и не развелся. Вот это уже по-современному. Сказал, что терзается угрызениями совести. Я понимаю, что он, его жена и… какой-то третий грязный мерзавец… спали в одной постели. Вот что такое угрызения совести на современный лад…

– Нет, сэр, в действительности все не так… – не согласился с ним Титженс. – Вот что делать мужчине, если жена ему изменяет?

– Развестись со шлюхой! – воскликнул генерал с таким видом, будто эти слова его оскорбили. – Ну или жить с ней!

А потом пустился продолжать в том духе, что только тупая скотина может полагать, будто женщина всю свою жизнь проживет в какой-нибудь мансарде! Рано или поздно она умрет. Или пойдет на панель… Ну кому это непонятно? Неужели на свете есть тупая скотина, считающая, что женщина будет жить… бок о бок с мужчиной… Она ведь… обречена на… И что бы ни случилось, ему придется смириться с последствиями.

– Что бы ни случилось! – повторил он. – Пусть даже она станет дергать за все без исключения ниточки, какие только есть на белом свете!

– Однако, сэр… – сказал Кристофер. – В знатных семьях… Существует… Во всяком случае, существовал когда-то… некий…