И будет день

— Ты что с самого утра уставился в одну точку и сидишь словно каменное изваяние? — Вирасинхе, который сидел рядом с Джаясекарой, проходя к своему месту, хлопнул его по спине. — А я сегодня едва не опоздал, — продолжал Вирасинхе, усаживаясь за стол. — Расписался в книге прихода за несколько секунд до того, как палач схватил ее и провел красную черту.

Мелкие служащие называли «палачом» господина Дабарэ, который ведал вопросами дисциплины. У него вот-вот должен был наступить пенсионный возраст, и, чтобы доказать начальству, как хорошо он справляется со своими обязанностями, господин Дабарэ проявлял чудеса служебного рвения, и плохо было тому чиновнику, который опаздывал хоть на полминуты.

— Я-то сегодня рано пришел.

— А слыхал новость? Сегодня утром в аэропорту Катунаяка разбился самолет. Около двухсот человек погибло.

— Вот несчастье-то! И в газетах уже было?

— Нет, в газетах об этом пока ни слова. Утром по радио передали.

— А чей самолет?

— Я прослушал. На нем из Мекки в Индонезию возвращалась группа паломников.

— Опять катастрофа. Ведь два года назад у нас тоже разбился чей-то самолет. А причина катастрофы?

— Наверняка диспетчеры во время ночного дежурства поддали да чего-нибудь напутали, а вину свалят на экипаж самолета. Благо никого из них и в живых-то нету.

Разговор с Вирасинхе направил мысли Джаясекары в другое русло. В словах Вирасинхе, несомненно, была доля истины. В каждом государственном учреждении царили некомпетентность и кумовство. Да и как можно требовать от служащих хорошей работы, когда выплачиваемой зарплаты часто не хватает на то, чтобы свести концы с концами! Когда городской транспорт работает из рук вон плохо! Повсюду взяточничество, злоупотребления, политические интриги! По служебной лестнице продвигаются только пройдохи да те, кто имеет большие связи. А как тяжело человеку без знакомств и покровителей получить работу! Амарасили так никуда и не устроилась после окончания университета. Да и многие ее однокурсники до сих пор безуспешно обивают пороги различных учреждений. Иногда Джаясекара думал, стоит ли сожалеть, что его мечтам о высшем образовании, по-видимому, сбыться не суждено, когда столько людей с университетскими дипломами ходят без работы.

Первый удар по планам Джаясекары получить университетское образование нанесла смерть отца. Джаясекара учился тогда в восьмом классе колледжа «Такшила» в Хоране. В колледже он получил возможность учиться после того, как в пятом классе успешно сдал экзамены, дающие ему право на получение стипендии. Однажды прямо во время урока в класс пришел сторож колледжа и сказал, что Джаясекару хочет видеть его дядя. Преподаватель разрешил Джаясекаре выйти из класса, и он побежал к воротам. Он-то думал, что дядя пришел попросить его помочь по хозяйству — так уже бывало не раз. Когда же Джаясекара увидел осунувшееся лицо дяди, его охватило смутное беспокойство.

— Занятия еще не окончились?

— Нет.

— А сегодня какая-нибудь контрольная будет?

— А в чем дело, дядя? Тебе нужно помочь? — Джаясекара недоумевал, почему дядя говорит как-то непонятно и задает бессмысленные вопросы.

Тут дядя оглянулся по сторонам и положил руку на плечо Джаясекаре:

— Ты только, пожалуйста, не волнуйся. Твоему отцу стало худо прямо в поле. Вэда натер его маслом, но ему не полегчало, и мы отвезли его в больницу в Панадуру.

— А что, отцу очень плохо? — с тревогой спросил Джаясекара.

Дядя немного помялся, а потом ответил:

— Плохо. Надо сейчас же ехать в больницу.

Пока автобус тащился из Хораны в Панадуру, Джаясекара то и дело норовил выскочить из него и бежать в Панадуру бегом — ему казалось, что так будет быстрее. Когда Джаясекара влетел в больницу, мать и сестры, сидевшие в коридоре, с рыданиями бросились к нему. Джаясекара все понял без слов, и мир вокруг подернулся черной пеленой.

И еще долгое время после того, как тело отца было предано земле, Джаясекара жил словно в тумане, не в силах примириться с постигшей его утратой. Почти все в доме — и веревочная кровать, на которую отец ложился после трудового дня, и нехитрые орудия крестьянского труда — напоминало Джаясекаре об отце. Часто на его глаза навертывались слезы, и тогда он уходил куда-нибудь подальше, чтобы скрыть их от матери и сестер.