И будет джаз [СИ]

Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля ви. Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на крови. Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил: сжатие, растяжение — стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси? От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник — пора вставать. Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: "Warning! Не кантовать!"? Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя на сердце? Не злись, молчу. Милая, ты же так задираешь планку, что никому на свете не по плечу, ты же по венам гонишь все двести сорок, незаземленный провод внутри дрожит… Город вокруг — размытый и невесомый — тщится июнь по-быстрому пережить, горбится под ладонью кольцо бульваров, жмурит глаза высотка, звенит трамвай.

Хочется счастья? Вон же его — навалом, только тебе нездешнего подавай: чтобы такого наглого, цветом в просинь, выйти во дворик и на весь мир орать. Кстати, скажи, кого ты ночами просишь то отпустить, то руки не убирать? В мякоть подушки — выкрик голодной чайки, зубы покрепче стиснуть, иначе — взрыв. Ваша любовь — немыслимая случайность, ты это даже сможешь понять, остыв… Или не сможешь. Пятая, сто вторая — грабли все те же, очень похожи лбы.

Кто я? Смешной хранитель, рисунок с краю шустрой, дурной, плаксивой твоей судьбы.

Будет еще темнее и больше в минус, будет, возможно, лучше — вопрос кому. Я по любому сразу на помощь кинусь, хоть на войну, хоть в облако, хоть в волну. Я не смогу судьбу разобрать на части, ни переделать, ни облегчить пути…
Просто добавлю сверху немного счастья, чтобы тебе хватило на перейти.

Хоть порвись на клочья…

Хоть порвись на клочья, хоть наизнанку вывернись —
Не спасти, да что там, просто не удержать.
У неё в глазах живёт золотая искренность,
Что куда больнее выстрела и ножа.

У её кошмаров — запах вина и жалости,
У бессонниц — привкус мёда и молока.
Будешь плакать? пить коньяк? умолять? — Пожалуйста.
Только лучше молча выпей ещё бокал.

Безысходность дышит яблоком — до оскомины,
Голубые луны светятся горячо.
Ей судьба давно отмерена и присвоена
Инвентарной биркой-лилией на плечо.

Да куда ты — брось рюкзак, не спеши, успеется.
Положи на место ключ… я сказала — брось!
Это ей — дорожный знак, ветряные мельницы
И чужие жизни, прожитые насквозь.

А тебе — июльский вечер в саду под вишнями.
Сигарета, тремор пальцев, искусан рот.
Это больно, чёрт возьми, становиться лишним, но…
Потерпи, пройдёт. А может быть… нет, пройдёт.

Баллады Авалона