И быть подлецом

– Можете взять это себе за доллар, – великодушно предложил я. – Предложение мистера Вульфа обойдется вам гораздо дороже. Как это водится в высших кругах, у него нет денег.

Мои глаза встретились с серо-зеленым взглядом Мадлен Фрейзер.

– Он хочет, чтобы вы наняли его для расследования убийства Сирила Орчарда.

– О боже – подал голос Билл Медоуз и прикрыл ладонями глаза.

Дебора Коппел посмотрела на него, потом на Мадлен Фрейзер и глубоко вздохнула. Мисс Фрейзер покивала головой и неожиданно стала старше, а лицо ее сразу потребовало макияжу.

– Единственное, что мы тут можем сделать, – сказала он, – забыть как можно скорее эту тему. Мы выбросили ее из разговоров.

– Это было бы прекрасно, – согласился я, – если бы вы смогли заставить выполнять это правило всех, включая полицейских и газеты. Но людям сложно заткнуть рот, даже когда речь идет о самом заурядном убийстве, а здесь совсем другой мучай. Может быть, вы даже не понимаете, насколько это необычно. Ваша программа идет два раза в неделю и собирает восемь миллионов слушателей. Ее гостями были «жучок» с ипподрома и профессор математики большого университета. Посредине программы один из приглашенных издает страшный вопль прямо в микрофон и падает как подкошенный. Очень скоро он умирает, и выясняется, что он отравился непосредственно во время передачи продукцией одного из ваших спонсоров.

Я быстро посмотрел на Билла Медоуза и Дебору Коппел и снова перевел взгляд на женщину на кровати.

– Я предполагал, по могу столкнуться с одной из десятка позиций, но не ожидал, что вы займете именно такую. Вы должны понять, что не только в течение недели, но в течение двадцати лет будет задаваться вопрос, кто подложил яд. Двадцать лет спустя люди все еще будут спорить о том. кто это мог сделать: Мадлен Фрейзер, или Дебора Коппел, или Билл Медоуз, или Натан Труб, или Ф. О. Саварезе, или Элинор Венс, или Нэнсили Шеперд, или Талли Стронг.

Открылась дверь, вошла женщина-борец и, прерывисто дыша, возвестила:

– Мистер Стронг.

– Пусто войдет, Кора, – сказала ей мисс Фрейзер.

Я думаю, что был бы поражен контрастом между тем, как выглядит Талли Стронг, и его фамилией, если бы не знал, чего ожидать из фотографий в газетах. Он походил на них в главных чертах: очки без оправы, тонкие губы, длинная шея, зализанные волосы. Тем не менее во плоти он не выглядел так глупо, как на фотографиях. Я успел понять это, пока он здоровался с присутствующими. Затем он повернулся ко мне.

– Мистер Стронг – секретарь нашего совета спонсоров, – Вы и ваша программа в результате всего этого получили неплохую рекламу, не так ли?

– Реклама, Господи! – Этот человек называет это рекламой, – воскликнула она.

– Тем не менее это так, – продолжал я. – Но это не та реклама, которую вам хотелось бы получить. Хотите вы этого или нет, все будет продолжаться в том же невыгодном для вас ключе. Завтра в каждой газете на первой полок вновь появится ваше имя. Тут вы ничего не можете поделать, но от вас зависит, что будет сказано в заголовке. В нынешней ситуации вы прекрасно знаете его примерное содержание. А что, если вместо этого газеты объявят: вы наняли Ниро Вульф расследовать убийство одного из гостей вашей программы, поскольку твердо желаете, чтобы свершилось правосудие? Там будут изложены условия договора: вам придется оплатить расходы, связанные с расследованием. Они не будут чрезмерными. Мы никогда их не преувеличиваем. И это все, что вы должны будете заплатить в случае, если мистер Вульф не найдет убийцу и не представит веских доказательств его вины. Если же он выполнит задачу, вы выплачиваете ему гонорар в размере двадцати тысяч долларов. Это тоже попадет в газеты, не так ли? И реклама будет совсем-совсем другой. Какой процент ваших слушателей это убедит в вашей невиновности и в том, что вы героиня, готовая пожертвовать состоянием ради торжества правосудия? 99,5 процента. Очень немногие начнут размышлять о том, что и расходы, и гонорар будут вычтены из вашего подоходного налога и для вас реальные траты составят не больше четырех тысяч долларов. Для общественного мнения вы перестанете быть одной из подозреваемых в сенсационном убийстве. Не за вами будут охотиться, а вы будете охотиться за убийцей и окажетесь в глазах общества популярнейшей фигурой. – Я развел руками. – И все это, мисс Фрейзер, вы получите даже в том случае, если Вульфа ожидает самый большой провал в его карьере и вам придется оплатить только издержки. Никто не посмеет сказать, что вы и не пытались ничего сделать. Для вас это прекрасная сделка. Мистер Вульф практически никогда не берется за расследование из-за гонорара, но, когда ему нужны деньги, он нарушает правила, особенно те, которые сам же придумал.

Мадлен Фрейзер слушала меня, закрыв глаза. Теперь она их открыла и снова мило улыбнулась мне.

– В вашем изложении это действительно хорошая сделка. Что ты думаешь, Деби?

– Мне это в общем нравится, – осторожно сказала мисс Коппел. – Надо обсудить на студии и со спонсорами.

– Мистер Гудвин.

Я повернул голову.

– Да, мистер Стронг?