И быть подлецом

— Всё, что мне нужно, — это деталь. Я удовлетворён тем, что теперь наверняка знаю, что именно вы сказали мистеру Андерсону. Что произошло вчера, перед тем как он забеспокоился и начал действовать? В утренних газетах была статья об анонимных письмах — орудии шантажа, при помощи которого людей заставляли платить Орчарду и мисс Пул. Затем эта статья подсказала кому-то недостающее звено. Кому и каким образом? Предположим, это был мистер Андерсон. Предположим, несколько недель назад он получил анонимное письмо или письма, выставляющие в чёрном свете мисс Фрейзер. Он показал их ей. Больше писем он не получал. Вот и всё, что было ему об этом известно. Некоторое время спустя мистер Орчард был приглашён для участия в программе Фрейзер и там отравлен. В общем не было причин, по которым мистер Андерсон мог связать это событие с полученными анонимными письмами. Однако статьи во вчерашних газетах помогли ему обнаружить эту связь. Теперь всё стало абсолютно ясно: анонимные письма о мисс Фрейзер, подписка мисс Фрейзер на «Ипподром», метод, с помощью которого была достигнута эта подписка, и, наконец, смерть мистера Орчарда, вызванная тем, что он выпил отравленный кофе, якобы предназначавшийся для мисс Фрейзер, — всё это не означало, что следует обвинить мисс Фрейзер в убийстве, но было нежелательно оставаться её спонсором. Поэтому мистер Андерсон удрал.

— Я не получал никаких анонимных писем, — заявил мистер Андерсон.

— Я вам верю. — Вулф не спускал глаз с Талли Стронга. — Допустим, я отвергаю предположение, что мистер Андерсон лично получал анонимные письма. Я это делаю по разным причинам, но в основном потому, что было бы не в его характере показать анонимное письмо тому, о ком в нём идет речь. Скорее, он бы расследовал приводимые в письме обвинения, и есть достаточные основания предполагать, что этого не было сделано. Таким образом, я пришёл к заключению, что анонимные письма мисс Фрейзер получал не мистер Андерсон и не он получил вчера недостающее звено. Предположительно это был человек, который присутствует сейчас здесь, поэтому я попытался провести эксперимент с помощью полиции. Он заключался в том, чтобы выдвинуть реальную угрозу против мисс Венс в надежде, что кое-кому это развяжет язык. Это был слишком осторожный шаг. К сожалению, он не принёс результата, и мисс Коппел умерла.

Вулф обращался только к Стронгу:

— Конечно, поскольку у меня нет доказательств, у меня нет и уверенности, что информация, которую вы предоставили мистеру Андерсону, касалась анонимных писем. Возможно, ваши обвинения или подозрения в отношении мисс Фрейзер базировались на чём-то ином. Но мне нравится моё заключение, потому что оно просто и всеобъемлюще, и я откажусь от него только в случае, если буду вынужден это сделать. Оно всё объясняет, и ему ничто не противоречит. Я даже почти уверен в том, что оно объяснит, почему были убиты мистер Орчард и мисс Пул. Два самых удачно продуманных момента в их деятельности заключались в том, что, во-первых, они требовали лишь небольшую часть доходов жертвы, ограничивая подписку одним годом. И, во-вторых, в письмах не рассказывалось и не содержалось угрозы рассказать о действительном секрете из прошлого жертвы. Даже если бы они знали такие секреты, они их не использовали. Но рано или поздно — мистер Саварезе может подтвердить это в качестве эксперта, но в другой раз, — рано или поздно, по закону вероятности, они должны были случайно использовать реальный секрет. Рано или поздно изобретённое ими пугало должно было стать для жертвы реальным ужасом.

Вулф кивнул.

— Да, так и случилось. Письмо или письма были показаны жертве каким-нибудь другом. Вами, мистер Стронг. И перед ней встала необходимость не только платить несущественную дань, но и ужасная угроза раскрытия того, что не должно было увидеть свет, поскольку она, конечно, не знала, что письмо сфабриковано и его совпадение с реальностью было чистой случайностью. Итак, она начала действовать. И ещё как! Она убила мистера Орчарда. Затем она узнала из телефонного звонка незнакомой женщины, что мистер Орчард был не единственным владельцем информации, которой, по её ошибочному мнению, он мог располагать, и ей снова пришлось действовать. Она убила мисс Пул.

— Боже мой! — прервал его Андерсон. — Вы, безусловно, сильно играете, не имея на руках хорошей карты.

— Да, сэр, — согласился Вулф. — Пора пересдать карты, не кажется ли вам? Наверняка я достоин хотя бы одной хорошей карты. Её можете дать вы или мистер Стронг. Господи, что вам ещё нужно? Достать кролика из шляпы?

Андерсон встал, подошёл к секретарю совета спонсоров и встал напротив него.

— Чёрт возьми, не будьте дураком, Талли, — властно сказал он. — Вы слышали, он всё знает. Давайте покончим с этим!

— Я думаю, что это поможет делу, — твёрдо сказал Талли.

— Это помогло бы мисс Коппел, — резко сказал Вулф, — если бы вы заговорили двадцать часов назад. Сколько писем вы получили?

— Два.

— Когда?

— В феврале. Где-то в середине февраля.

— Вы показывали их кому-нибудь, кроме мисс Фрейзер?