i c9f346a077dd1b7f

футболку, черные брюки, держа в руке свой черный мотоциклетный шлем.

- Вон, - повторил Сорен, и на этот раз она послушалась. Быстро подобрав свою

одежду с пола, она вылетела из комнаты. Кингсли начал было закрывать за ней двери,

как его вторая любимая девочка, Сэди, проскользнула внутрь и села у его ног.

- Ты никогда не слышал о том, что нужно стучать, не так ли? – бросил Кингсли

на французском языке.

Он схватил Сэди, его единственную девочку-ротвейлера, за ошейник и повел к

кровати. Та проворно вскочила на простыни, удобно устраиваясь.

Сорен улыбнулся и ответил на английском.

31

Принц. Тиффани Райз.

- Я слышал сплетни о хороших манерах. Но никогда не верил им.

- У меня были восхитительные планы на вечер.

- Теперь у тебя новые планы. Я звонил. Ответила Ирэна, не Джульетта.

- Джульетта уехала.

Кингсли сел на кровать возле Сэди и почесал ту за ухом.

- Уехала. Куда?

- На Гаити. Сегодня.

Он продолжал почесывать Сэди, отказываясь встречаться взглядом с Сореном.

- Ты никогда не отпускал Джульетту на Гаити одну.

Кингсли вздернул подбородок.

- Особые обстоятельства.

- Насколько особые? - Сорен снял ноги с кровати и поставил их на пол. Одно это

движение Сорена сигнализировало о том, что их разговор перестал быть одним из

повседневных.

- Я видел призрак.

Сорен поднял руку и неосознанно потер нижнюю губу кончиком пальца.

Кингсли прикусил свою нижнюю губу в ответной реакции. Эти губы, одинаково и

жестокие и чувственные, которые столько раз ранили его, что он не мог даже

сосчитать. И все же он жаждал их сейчас, как и целую жизнь назад.

- Я не верю в привидения, и тебе не стоит, Кингсли.

- Почему нет? Я влюблен в призрак на протяжении тридцати лет.

Кингсли прошелся до кресла и сел на пуфик, стоящий между коленями другого

мужчины.

Сузив глаза, Сорен посмотрел на него.

- Тело еще даже не остыло. Элеонор отсутствует всего день, а ты уже пытаешься

снова затащить меня в постель?

- Снова? – Кингсли засмеялся, закатив глаза. – Всегда. Ты удивлен?

Сорен пожал плечами.

- Не особо. Расскажи мне о своем призраке.

32

Принц. Тиффани Райз.

На тумбочке лежала папка. Почти нехотя поднявшись, Кингсли взял ее в руки и

принес.

Сорен на мгновение задержал взгляд на Кингсли, перед тем как взять у него

черную папку и открыть ее. Он изучал ее содержимое, прежде чем снова закрыть файл

и вновь посмотреть на Кинга.

- Это наша школьная фотография. У Элеонор есть копия. И что с того?

Кингсли взял файл и открыл его. Тридцать лет испарились в этом пространстве

между его взглядом и фотографией, на которую он смотрел. Тридцать лет исчезло в

мгновении ока.

Кинг по-прежнему помнил тот день, когда было сделано фото. Его ближайший

друг из школы Святого Игнатия по имени Кристиан получил на Рождество камеру и

решил, что однажды он будет работать на National Geographic*. Первыми животными,

на которых он охотился со своим объективом, были его однокурсники. В тот день,

день, когда было сделано фото, Кингсли и Сорен исчезли в лесу за школой и

повздорили. Под школьной формой тело Кинга было в синяках и рубцах,

покрывающих почти каждый дюйм его спины и бедер. Единственными видимыми

отметками оказались два небольших синяка, по форме напоминающие отпечатки

пальцев, что остались на его шее от акта, которым закончилась стычка.

- У меня тоже есть копия фотографии, - признался Кинг. - Я хранил ее всю свою

жизнь.

- И? – Сорен забросил ногу на ногу в ожидании.

- И… - Кингсли вытащил фото из файла и перевернул его. На обратной стороне

кто-то написал свои инициалы. Белизна бумаги выцвела и пожелтела. - Это не моя

копия. Это оригинал.

Сорен, прищурившись, взглянул на Кингсли.

– Оригинал?

Кингсли кивнул.

- Я получил ее по почте вчера. Ни записки. Ни письма. Ни обратного адреса на

конверте. Фотография в папке и больше ничего.

Сорен какое-то время хранил молчание. Кингсли ждал.

- Почтовый штемпель?

- Нью-Гемпшир - твой дом, милый дом.

Сорен медленно поднялся на ноги и прошел к окну. Раздвинув шторы, он

пристально посмотрел на городской пейзаж Манхэттена. Кингсли выписал бы ему чек

33

Принц. Тиффани Райз.

на миллион долларов прямо здесь, чтобы узнать, о чем он думал. Но он очень хорошо

знал Сорена. Деньги ничего не значат для него. Секреты были более ценной валютой.

- Это не Элизабет, - сказал Сорен.

Кингсли встал возле него, наблюдая, как он взирал на город своими серыми

глазами.

- Ты в этом уверен?

- Какой у нее может быть мотив? Зачем красть досье Элеонор из твоего офиса?

Зачем отправлять тебе эту фотографию?

- Ты знаешь Элизабет лучше, чем я. Она посвятила всю свою жизнь помощи

детям-жертвам насилия.

- И?

- Ты и твоя Малышка? Что бы твоя сестра почувствовала, если бы узнала о вас

двоих?

- Элеонор тридцать четыре.

- Ей не было тридцать четыре, когда ты влюбился в нее. Я знаю, ты не сделал