И черт с нами

Полковник Малинин назначил мне встречу на Красной площади. Не знаю даже, с чего вдруг? Не было никакого смысла выбирать для встречи столь людное место. Опасаться меня у него не было причин, устанавливать за мной наблюдение тоже вроде бы незачем. Может быть, Малинину просто нравилось идти не спеша по брусчатке, глядя под ноги, будто отсчитывая серые камни, и время от времени поднимать взгляд то на разноцветные купола Покровского собора, то на «ласточкины хвосты» Кремлевской стены?

На что мне было приятно и в то же время немного непривычно смотреть, так это на голубые ели, растущие там, где прежде торчал мавзолей. Постарались святоши, за что им поистине стоит сказать большое человеческое спасибо. Вместе с нашими местными церковниками святоши надавили как следует на Президента, тот изящно и красиво перевел стрелки на Градоначальника, после чего вопрос, можно сказать, был решен. Ну, а сделали все как в старые добрые времена — за ночь мраморную пирамиду убрали и пустое пространствами елками засадили. Вроде как отродясь ничего здесь и не было. Заодно и весь Кремлевский некрополь в Бирюлево перенесли.

Были, конечно, и статьи с протестами в прессе, и выступления на ту же тему по телевидению, а еще больше — по радио. Особо упертые последователи дела Ленина-Сталина-Балина пытались даже митинги организовать. Но большинству коренных жителей Московии новый старый вид Красной площади сразу на душу лег. Уютнее как-то стало на главной площади Московии. Не тянет теперь по брусчатке пронизывающий сквознячок, порожденный враждебными вихрями. И что, спрашивается, черт-те сколько тянули?

Как и положено истинному чекисту, полковник Малинин подкрался ко мне незаметно.

— Как жизнь, Каштаков?

Я едва не вздрогнул от неожиданности. И сразу, чтобы замять неловкость, сунул в руки полковнику большую подарочную коробку, перевязанную пышным красным бантом, с эмблемой фирмы «Бельфегор, младший» на крышке.

— Ага, — сказал Малинин, придирчиво осматривая коробку со всех сторон. — А размер как? Соответствующий?

— Полагаете, менеджеры фирмы «Бельфегор, младший» не в курсе, какой размер одежды носит полковник Малинин? — улыбнулся я.

— Ох, Каштаков, — строго глянул на меня чекист. — Дошутишься ты когда-нибудь.

— Лучше поздно, чем рано, — высказал я свое мнение.

— Ну, это уж как получится, — повел подбородком Малинин.

— Или как повезет, — уточнил я.

— Ладно. — Полковник взял коробку под мышку. — Давай пройдемся.

Мы не спеша направились вдоль Кремлевской стены в сторону Исторического музея.

— Так ты со своими делами закончил? — спросил Малинин.

— Да, — кивнул я.

— Странно, — качнул головой полковник. — Как это тебе на этот раз удалось без стрельбы обойтись?

— Ну, мы постарались стрелять потише, — ответил я первое, что пришло в голову.

Полковник Малинин хохотнул, должно быть, сочтя мой ответ за образчик армейского юмора, к которому был неравнодушен.

— И вот ещё что. — Я достал из внутреннего кармана и протянул Малинину небольшую картонную коробочку.

Подполковник открыл ее на ходу. В коробочке лежал отобранный у святоши пневмошприц, в котором по моей просьбе Лоя оставила пару нанороботов.

— Это что такое? — спросил с подозрением Малинин.

— Запрещенное нанотехнологическое оружие, которое святоши используют на территории Московии, — объяснил я.

— На шприц похоже, — сказал Малинин.

— Так оно и есть, — кивнул я. — С помощью шприца в организм жертвы вводятся нанороботы, которые начинают разъедать его изнутри, воздействуя главным образом на нервные центры. В зависимости от дозировки результатом может быть как болевой шок, так и смерть. Я на себе испытал — премерзкое, скажу вам, ощущение.

— Шприц заряжен?

— Несколько нанороботов в шприце осталось, но использовать его как оружие без перезарядки уже не удастся.

— Как я докажу то, что этот шприц из Рая?

— А откуда еще, по-вашему, могла попасть в Московию подобная технология?

— Ну ладно. — Полковник Малинин закрыл коробочку и спрятал в карман.

Он мог сколько угодно изображать равнодушие, но я-то видел, что чекист доволен.

— Надоели вам святоши, Вячеслав Семенович? — поинтересовался я с сочувствием.

— Да как тебе сказать, Каштаков. — Малинин запрокинул голову и задумчиво посмотрел на рубиновые кремлевские звезды: — Безумно!

— А что так? — удивился я. — Раньше у вас с ними все вроде как по любви было.

— Вот именно, что «вроде как», — усмехнулся Малинин.

И умолк.

Я понял, что более детального ответа я от чекиста не услышу. Во всяком случае не сегодня.

Хотя и без того все было ясно. Святоши никак не желают понять, что люди идут тебе навстречу ровно до тех пор, пока и ты делаешь к ним встречные шаги. Ну, не в их это характере. Любую уступку святоши расценивают как проявление слабости, а наилучшей тактикой непременно считают попытку откусить руку при наличии протянутого пальца. Можно понять, как реагирует полковник НКГБ, в очередной раз обнаружив в своем кабинете «жучков», оставленных недавними визитерами, которые, между прочим, позиционируются как реальные союзники. Даже меня это в свое время выводило из себя.