И черт с нами

Среди аккуратно расставленных на полочке дисков Зута Симса не оказалось. Зато я нашел диск Джерри Маллигана, что вполне соответствовало моему нынешнему настроению. Я вставил диск в проигрыватель, нажал кнопку воспроизведения, провалился в кресло выставленное аккуратно меж двух колонок, и закрыл глаза. Из динамиков полилась музыка, и я понял, что близок к тому, чтобы понять наконец, что же такое истинное дао. Да-да, то самое, у которого имени нет. Мне не хотелось ни о чем думать — ни о демонах, ни об их замороченных взаимоотношениях с ангелами, ни о том, что я буду говорить полковнику Малинину, когда он позвонит, — а он непременно позвонит! — но мысли всё равно лезли в голову, как муравьи, уверенно и деловито бегущие по сахарной дорожке. А когда мысли смешиваются с музыкой — я имею в виду настоящую Музыку, а не развеселый, тупорылый трам-пам-пам, — то получается коктейль, приняв который, можно прийти к очень интересным выводам. Я, например, слушая Джерри Маллигана, понял, в чем заключается основное предназначение людей. Мы выступаем в роли буфера между демонами и ангелами! Мы нужны им, как это ни странно звучит, — и чертям, и святошам, — как посредники в улаживании личных взаимоотношений. Как одни, так и другие, что уж там скрывать, считают людей низшей расой. Почему? Да потому что всегда, на протяжении всей своей истории вели мы себя как законченные идиоты. Чем нам гордиться, люди добрые? Парижской коммуной с ее гильотиной? Или Октябрьским переворотом, совершенным маньяками и параноиками? Ангелы о нашей ущербности заявляют почти в открытую, демоны дипломатично молчат. Но при людях каждый из них старается держать марку, как английский джентльмен, надевающий фрак даже отправляясь на встречу с папуасом. Не будь людей, святоши и черти давно бы перешли от стадии холодного презрения к периоду чисто конкретных разборок с мордобоем. А в нашем присутствии им приходится выяснять отношения путем дипломатических переговоров. Ну, не смешно ли? По-моему, смешно. До того смешно, что самому себе противен становишься.

Я не заснул, но впал в состояние полупрострации, когда органы чувств фиксируют все, что происходит вокруг, но сознание реагирует на их сигналы с некоторой задержкой. Поэтому, услышав шаги на лестнице, я не сразу понял, что это вернулся Гамигин.

Когда я открыл глаза, Анс уже стоял напротив, заложив руки за спину и глядя на меня с такой грустью, будто я был средоточием всех бед этого глупого мира. Вид у демона был настолько усталый, что можно было подумать: он трое суток кряду не спал.

— Ну что? — спросил я. — Надеюсь, я не зря страдал?

Вместо ответа Гамигин покосился на музыкальный центр.

— Можно я выключу музыку? Голова болит…

Я сделал приглашающий жест рукой.

Гамигин выключил проигрыватель и тяжело опустился в свободное кресло. Откинувшись на спинку, он начал медленно расстегивать пуговицы на куртке.

— Ботинки сними, — посоветовал я, пошевелив ногами в тапках. — Легче станет.

Анс только поморщился болезненно.

Услышав голоса, в комнату заглянула Лоя.

— Чашку наикрепчайшего кофе и таблетку болеутоляющего, — быстро распорядился я.

Лоя сразу поняла, что к чему и, не задавая лишних вопросов, исчезла. Молодец девочка.

Гамигин сидел в кресле, прикрыв глаза ладонью.

— Плохие новости, Анс? — осторожно поинтересовался я.

В ответ демон дернул плечом, настолько вяло и неопределенно, что трактовать сей жест можно было как заблагорассудится. Например, отстаньте от меня, мне все надоело! Честное слово, я никогда еще не видел Гамигина в столь ужасном состоянии. Еще немного, и я бы принялся звонить в службу спасения — помогите, любезные, демон концы отдает! Но тут в комнате снова появилась Лоя, едва взглянув на которую, я сразу понял, что все совсем не так плохо, как мне представлялось.

— Держи. — Лоя почти силой всунула Гамигину в одну руку огромную кружку кофе, а в другую пару капсул с лекарством.

Судя по взгляду, каким демон одарил нас с Лоей, он не сомневался в том, что мы собрались его отравить. И он решил умереть достойно. Вздохнув глубоко, Гамигин кинул капсулы в рот и быстро запил их двумя большими глотками обжигающего кофе.

— Через пять минут он будет в норме, — заверила меня Лоя, присаживаясь на пуфик, стоявший у стены. — Конечно, лучше бы сделать инъекцию, но Анс боится уколов.

Гамигин промычал что-то невнятно, не то соглашаясь с тем, что сказала Лоя, не то категорически возражая.

— Что с ним? — спросил я.

— Реакция на общение с ангелами.

Я озадаченно сдвинул брови к переносице.

— Это случается почти с каждым демоном, — объяснила мне Лоя. — Что-то вроде аллергической реакции, только на уровне сознания. Нам трудно общаться со святошами.

— От них что, дурно пахнет? — спросил я первое, что пришло в голову, и с опозданием подумал о том, что мне и самому неоднократно доводилось общаться с ангелами и никакого исходящего от них смрада я не ощущал. Так же, как и серного запаха, который, судя по заверениям классиков, должен сопровождать появление демонов.

— У ангелов иной стиль мышления, — сказала Лоя.

— И что с того?