И дам вам сердце новое

Все ясно. Вадим Владимирович Сафронов, еще вчера объяснявшийся ей в любви, просто стер и вычеркнул ее из своей жизни, как ненужный элемент. Женя почувствовала предательскую дрожь в руках, но попыталась ее унять.

Кивнув, она направилась по коридору.

— Подождите! — окликнула ее девушка с ресепшен и кинулась за Женей. — Вам нужен халат и бахилы. И маска еще.

Она схватила необходимые предметы со стойки и поспешно подошла к Жене. Покосившись на Галину Кирилловну, занятую разговором по телефону, она прошептала:

— Это ваш сынок, да? Левушка?

Женя кивнула. Похоже, уже вся клиника была в курсе.

— Пусть выздоравливает, — пожелала сердобольная девушка. — А Вадим Владимирович у себя, если вам надо…

— Нет, не надо, — с трудом улыбнулась Женя. — Спасибо вам.

Девушка неловко кивнула и бросилась назад к стойке, а Женя нетвердым шагом пошла по коридору. Было больно. Чисто на физическом уровне. Сейчас у нее болело все. Наверняка из-за простуды.

Женя открыла дверь десятой палаты. Бледный Лева лежал на кровати, лицо слилось с подушкой, усталые глаза утратили блеск. Рядом Потоцкая с неизменной книгой в руках и Вера. Обе в масках. Женя побыстрее натянула маску на лицо и сделала шаг в палату.

Быстрым взглядом охватила всю картину. Вера за короткое время умудрилась превратить палату в уютную квартиру. Фрукты в вазочке, на подоконнике блюдо с домашней выпечкой. В палате удивительным образом пахнет не лекарствами, а корицей. Настоящая мать.

— Женя! — тихим голосом позвал Лева, и словно кто-то щелкнул тумблером, свет погас, и все затопило слезами.

— Как ты? — Женя подошла к мальчику, кивнула Потоцкой и Вере.

— Верочка, вам так повезло с подругой! — начала дива голосом королевы-матери. Похоже, она единственная была не в курсе всего происходящего.

Вера молча кивнула и посмотрела на Женю. Мгновенно поднялась со стула, на котором сидела, и словно мать-орлица кинулась к кровати Левы.

— Вы хорошо себя чувствуете? Мне показалось вчера, что вы заболели!

— Я выпила лекарство.

— Вы с ума сошли! Вам нельзя к нему приближаться, у него еще очень слабый иммунитет.

— Женя, я хотел спросить…

Лева попытался прорваться из-за спины матери, но та уже теснила Женю к выходу.

— С ним все в порядке.

Хрупкой Вере снова удалось одержать победу над тренированной Женей. За считаные секунды обе женщины оказались в коридоре. Вера отвела глаза, но Женя уже знала, что та ей скажет.

— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? — усмехнулась она, прислоняясь к стене и физически ощущая, как поднимается температура и все внутренности начинают гореть огнем.

— Надо же… Вы это знаете?

— Знаю.

— Удивительно.

— Простите? — Женя приподняла брови.

— Так, ничего, — отмахнулась Вера. — Извините меня. Я вам очень благодарна. За то, что вы оказались такой и спасли моего сына, — она выделила слово «моего», произнеся его медленно и выразительно.

— Но ведь это и мой сын, — усмехнулась Женя.

— Нет, не ваш. У вас своя жизнь, Леве в ней нет места. Всего доброго, Евгения, мы вас больше не побеспокоим.

Миллион слов теснился в голове. Жене хотелось оттолкнуть наглую тетку, впечатать ее в стену, избить до беспамятства или просто стереть, как стираешь лишний текст на экране компьютера. Открыть дверь, подойти к сыну и не отпускать его никогда. Но она больше не шла на поводу у своих эмоций. Слишком тяжело и дорого ей все это давалось. Так будет действительно лучше. Для всех. Проще жить умом, а не чувствами. Ум, в отличие от сердца, не болит.

Женя кивнула и побрела дальше по коридору к двери, на которой она в прошлый раз заметила надпись «Бухгалтерия».

Главный бухгалтер уже собиралась домой, но Жене удалось упросить ее выписать счет. Та просто побоялась отказать девушке, здорово смахивающей на больную чахоткой, — истощенной, с черными кругами под глазами, с трудом ворочающей языком.

Получив счет, Женя направилась к выходу. Ей хотелось избежать встречи с Сафроновым. Больше не видеть и не слышать его никогда. Попытаться отмотать всю эту историю назад. Но она больше не лгала себе и понимала, что это невозможно. Ее сковало тупое безразличие. Она напоминала себе манекен, который декоратор торгового зала бессмысленно переносит с места на место, время от времени переодевая, придавая ему определенные позы, разворачивая лицом к посетителям, завлекая их, обманывая красивой бездушной картинкой.

В мрачных раздумьях она дошла до отделения банка, на счет которого ей перевела деньги страховая компания. Успела за несколько минут до закрытия. Она отдала счет операционистке и поблагодарила девушку. Завтра утром деньги будут на счету «Сафронии» и она никому ничего не будет должна.

Вышла на улицу, в теплый влажный вечер. Май — это ее любимое время года, когда уже можно есть сочную клубнику и рубиновую черешню, наслаждаться прохладным ветром и сумерками, со сладкой истомой ждать подарка от судьбы.

Сегодня вечером подарков не намечалось. Женя вспомнила, что ничего не ела целый день, вяло отметила, что есть совсем не хочется. Волоча ноги за собой, отправилась к гостинице, где попросила чай в номер.