И дам вам сердце новое

От этой мысли Жене снова стало легко. Сейчас она примет ванну и поедет в больницу, узнать про состояние Левы. Попробует еще раз поговорить с Вадимом. Ну не может же он быть таким законченным мерзавцем, чтобы порвать все отношения просто потому, что у нее есть ребенок? Или может? Несмотря ни на что, Сафронов по-прежнему оставался для нее загадкой. От этой мысли было очень больно, и Женя до последнего надеялась, что все это просто какое-то досадное недоразумение. К тому же у нее есть официальный повод — расплатиться за операцию. Ну и пускай, что бухгалтерия может вечером не работать.

Воодушевленная собственными идеями, Женя вынырнула из ванны, вытерлась, волосы не стала сушить и укладывать — на такой жаре они быстро высохнут сами.

Добравшись до комнаты, открыла сумку со скромными пожитками. Вот это, пожалуй, подойдет. Легкое платье чуть выше колен, белое. Под него босоножки без каблуков.

Лицо было очень бледным, и под глазами залегли такие глубокие тени, что Женя походила на девушку, три дня не выходившую из ночного клуба. Щеки ввалились, резко очертив скулы, глаза блестели, словно два уголька, зрачки расширились, как после кокаина.

Но Жене было плевать. Странно, как простое решение перестать врать окружающим обновило ее, придало четкости мыслям и рассеяло противный кисель в голове. Выпив очередную дозу лекарства, Женя спустилась вниз и уточнила, как она может добраться до Цветочного бульвара, на котором располагалась «Сафрония». Администратор предложила вызвать такси, но Женя отказалась, поинтересовавшись автобусной остановкой. Девушка, старательно сдерживая изумление, объяснила, что нужный автобус останавливается возле вокзала.

Женя кивнула и вышла на улицу, направилась к вокзалу, обходя старый центр. Раньше эти улицы казались ей серыми и убогими, но сейчас она с удивлением отметила разноцветные граффити, некоторые были весьма талантливы. Молодые деревья, которые высадили с равными промежутками на мостовых, чтобы лишить водителей возможности парковаться где ни попадя. Раньше бы Женя возмутилась — вначале надо предоставить возможности для парковки, а потом запрещать ее в несанкционированных местах, но теперь оценила ситуацию с точки зрения пешехода. Гораздо спокойнее и приятнее гулять, зная, что никто не вырулит тебе под нос и не собьет ненароком.

Проходя мимо первой городской аптеки, расположенной в крошечном переулке, Женя решила заглянуть в нее и купить еще лекарств. Сейчас она чувствовала себя значительно лучше, но впереди была ночь, и препараты скоро перестанут действовать.

Аптека удивила и умилила одновременно — в ней до сих пор сохранились огромные деревянные шкафы с картотекой, крошечные ящички, в которых хранились рецепты лекарств, изготовляемых в аптеке вручную. Полутемное помещение, обшитое деревом. Из дани современности только кассовый аппарат и компьютер. Женя задержалась возле стойки с мылом ручной работы. Столько о нем слышала, а ни разу не покупала почему-то.

Она выбрала два брусочка — с кокосовым и оливковым маслом и купила очередную порцию жаропонижающих. Попрощавшись с провизором, решила пройтись до клиники, чтобы немного проветриться.

На улице было жарко, и дорога пролегала мимо оживленной автомагистрали. Но Женя не замечала неудобств. Она слишком долго не ходила пешком, и сейчас это даже приносило удовольствие. Женя раздумывала над мелочами — вот афиша цирка, гастроли. Когда она была в последний раз в цирке? Кажется, пару лет назад со Станиславом. А вот новые киоски, которые в этой части города удалось упорядочить и привести к единому знаменателю. В одном из них продавали квас. Жене отчаянно захотелось кваса, она купила стаканчик и с удовольствием выпила.

Вот анонсы концертов — последних перед закрытием сезона. Городской администрации так и не удалось победить рекламу на столбах. Ее снимают, но за ночь она появляется снова, внося такой милый сердцу хаос на вылизанные улицы.

Женя думала обо всем на свете, создавала плотный мысленный поток, чтобы отвлечь себя от одного-единственного вопроса — что с Левой?

Она подошла к бульвару, где располагалась «Сафрония». Сейчас или никогда. Она миновала шлагбаум, поднялась по ступенькам на крыльцо. Глубоко вдохнув, потянула дверь на себя.

Ей все стало ясно по нарочито незаинтересованным взглядам медсестер на ресепшен. Но она решила их игнорировать. Что бы ни случилось, больше из клиники ее вышвыривать не будут. Она быстрым шагом подошла к стойке.

— Скажите, о Льве Томазине есть какие-нибудь новости?

Галине Кирилловне даже не нужно было смотреть в компьютер.

— Да, его перевели уже в палату.

— Я могу его увидеть?

Молоденькая медсестра посмотрела на Галину Кирилловну, та неуверенно кивнула.

— Да. Десятая палата.

— А Вадим Владимирович?

— Уехал, — слишком поспешно ответила она и тут же отвела глаза.

— Я так понимаю, что надолго? — усмехнулась Женя.

Вторая девушка хихикнула и тут же опустила глаза.