«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы

Умер Потье 7 ноября 1887 года. Над могилой произнесли речь Луиза Мишель[40], Вальми, Милон. За гробом шли оставшиеся в живых коммунары, десятки тысяч рабочих. На процессию напала полиция, началась борьба за красное знамя. Примерно также хоронили Бланки и Валеса.

Память о Потье старались стереть. Ни словарь Ларусс, ни Большая энциклопедия, ни антологии стихов не называли его имени, имени крупнейшего поэта Франции.

Итак, две книги, но есть и ещё одна – вышла она в 1884 году в издании «Рабочей партии» под названием «Социально-экономические сонеты». Это то самое издательство, которое издавало французский перевод трудов Карла Маркса, постановления Интернационала и рабочих конгрессов.

Теперь непосредственно об «Интернационале». В нём декларированы идеи, осуществлявшиеся Коммуной. На её баррикадах и на руководящих постах встречались иностранцы: поляк Домбровский, венгр Френкель, русские Сажин и Дмитриева[41].

Хочу подчеркнуть – в «Интернационале» впервые появляется понятие «партия труда». Первое же издание текста вызвало судебное преследование – за пятую строфу, содержащую призыв к гражданской войне.

В середине 90-х годов «Интернационал» становится популярным среди групп Жюля Гэда: в 1899 году на Объединенном конгрессе социалистических организаций в Париже «Интернационал» впервые прозвучал как гимн всего социалистического движения.

«Интернационал» зарождает веру в бессмертие Коммуны, в реванш. Текст и является призывом к реваншу. Потье утверждает, что Коммуна, залитая кровью, – это не похороны, а роды.

И человечества ответ суровый,
ответ, который выстрадан и сжат:
зачатый мною мир родится новый,
не похороны – роды предстоят.

А вот перевод «Интернационала», сделанный Гатовым:

Мы в бою небывалом.
Наш решительный бой.
Интернационалом
ты станешь, род людской.

Вставай, гонимый, заклеймённый,

вставай, голодный люд земли.
Наш разум – кратер раскалённый
и цели точные вдали…

Этот перевод мне не нравится. По подстрочнику, очень точному почти дословному я сделал свой вариант перевода[42].

В «Интернационале» угадывается клятва верности великому делу которому посвятили свою жизнь Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Великим гневом к врагу пропитана каждая строчка произведения человека, который был приговорен к расстрелу за участие в Коммуне. Это произведение проникнуто духом непримиримой классовой ненависти.

Я забыл упомянуть, что в течение семи лет в эмиграции Потье был секретарем американской рабочей партии. В 1884 году во Франции была объявлена амнистия коммунарам, и Потье смог вернуться на родину. Он вёл революционную работу, писал песни, сонеты и свои сатиры. Он перестал быть изгнанником, а его песни были с Францией навсегда.

Имя им всем – шансонье

Имя Пьера Дегейтера навсегда связано с именем Эжена Потье. Они оба были рабочими. Есть что-то волнующее в общности их судеб. Враги мстили и продолжат им мстить забвением. А песня звучит дольше и запоминается лучше, чем стихотворение, не окрылённое музыкой.

Теперь самое время сказать о французской песне и о её творцах – шансонье.

Прежде всего надо сказать о необычайной политической действенности и остроте песенных куплетов шансонье. Кто такой обычно шансонье?

Это автор и исполнитель. Им мог быть рабочий, солдат, ремесленник. ШАНСОН – песня, ШАНСОНЬЕ – певец.

Дачная импровизация песни, бывает, подхватывается слушателями, и они её выносят с песенного вечера на улицу. Она переходит в цеха, в быт, становится спутницей митингов, демонстраций.

Знаменитый шансонье Луи Фесто говорил о шансонье:

«Шансонье – это эхо народа, адвокат народа. Он смеётся, радуясь вместе с ним. Скорбит вместе с ним, когда приходит беда, и угрожает, выражая его гнев».

Ещё одна формула песни шансонье:

«Революционная песня является художественным отображением революционных настроений самых широких масс трудящихся».

Именно Франция явилась родиной таких феноменов песенного творчества, как «Марсельеза», «Карманьола» и «Интернационал». Это песни, созданные, выношенные и исполненные на улице.