i_ee2f01a228bad134

Я невольно съежилась под этим внимательным взглядом. Казалось, он проникал в самые глубины души, раскрывая тайники совести и ларцы секретов, в одном из которых хранился вчерашний вечер: сомнения, несостоявшийся поцелуй и сожаления из-за того, что он не состоялся, с привкусом стыда, конечно. И вообще там скопилось много такого, из-за чего я теперь считала себя плохим человеком. Простодушные глаза в окружении лучиков морщинок моргнули, и слуга констатировал:

- Это всё конопляные блинчики. Опять они что-то напутали с пропорциями. Отправлю жалобу в «Мартинчик и Ко».

- Нет-нет, завтрак был превосходным!

- Рэймус в прошлый раз тоже так утверждал, а потом целый день рассказывал, как Варгар пела ему старинные баллады юга.

- Уверяю, что ничего такого я не собираюсь… пелА?! То есть Варгар девочка?

- Ну да, девочка, - отозвался Хоррибл, удивленный столь бурной реакцией. – Думал, вы знаете… - Я нашла силы только помотать головой. – Девушка, если быть точным. Месяц назад ей исполнилось тринадцать, значит, в пересчете на наши годы, это около… - слуга прищурился, прикидывая, - двадцати.

Последнее слово повисло в вязкой тишине. Новость ошеломила настолько, что заставила на время забыть о собственных проблемах.

Не удивлюсь, если это не вся правда. Может, Варгар - заколдованная принцесса, а Рэймус – её возлюбленный, обреченный до конца дней нести вахту у ангара любимой, по роковому стечению обстоятельств покрывшейся чешуёй. А причиной этого самого стечения могла стать какая-нибудь злобная колдунья, завистливая и жадная до чужого счастья. Что-то у меня разыгралось воображение. И нервы. Нервы подталкивают воображение, а воображение – нервы. Замкнутый круг. Пора прекращать изводить себя и сосредоточиться на делах насущных.

- Нет, - я покачала головой, – просто волнуюсь из-за сегодняшнего вечера.

Это было похоже на правду, и потому слуга поверил. На самом деле я, как ни странно, ничуть не волновалась из-за Ритуала. А, может, прочие мысли заняли столько места, что для новых тревог его просто не осталось? Я устала тревожиться…

- Корзиночки с паштетом, - уверенно подытожила я и подкрепила вердикт жирной чертой. - Так, с закусками и первыми блюдами определились. Что насчёт второго?

Поскольку составление списка затянулось, Хоррибл заварил нам обоим чай, крепкий и приторный до горечи. Я цедила его маленькими глотками, активно закусывая кексом. Вот кекс был хорош: воздушный бисквит, щедро сдобренный изюмом. С ним дело пошло веселее.

И на этот раз я честно старалась не отвлекаться. Когда карандаш скользил уже в самом конце списка, а рука и шея радовались близкому завершению работы, слуга подтолкнул через стол новый лист.

- А этот просто отдадим с основным заказом. Там править ничего не нужно, он согласован.

- Что это? – Я взяла список и пробежала глазами строки. Потом всмотрелась внимательнее и наморщила лоб. - Зародыши пшеницы, зеленая гречка, хлебцы из льняного семени… Мы что, кур приглашаем на ужин?

- Он для госпожи Грацианы, - пояснил Хоррибл. – Для неё всегда заказывают отдельно. Меню прислали сегодня с утренней почтой.

Я пожала плечами:

- Того, что мы наметили, вполне достаточно. Блюда на любой вкус и желудок. Случись какому-нибудь королю вечерком заблудиться поблизости, и то не придётся краснеть, приглашая его за стол.

Ответ Хоррибла был в духе того, что я получила накануне от Кроверуса.

- Но госпожа Грациана всегда присылает своё меню. - Видя, что слова не возымели должного действия, слуга добавил: - Это фактически… традиция.

Последнее слово в его устах прозвучало почти как «воля небес».

- Ну, так в этот раз мы изменим традиции.

Хоррибл вконец растерялся.

- Она просто не станет есть ничего другого, соблюдает фигуру. Помните, как вы с горошиной «Шикобрак».

А вот это сработало лучше всех предыдущих аргументов.

Я покосилась на кекс и отложила его, стряхнув руки.

- Что такое? Вам не нравится?

- Да нет, вкусно, просто… я снова на диете.

- Опять гороховой?

- Нет, другой. Даже более жесткой.

Наши взгляды скрестились на жестянке, где дожидались своей казни ещё несколько кексов и нежнейших ванильных булочек в сахарной глазури.

- Неужели придётся отправить их обратно? – расстроился Хоррибл.

Я сцепила зубы, почти ощущая на языке крупинки марципана и слыша горестный вопль отвергнутых плюшек.

Видя мои сомнения, слуга огляделся, приложил ладонь сбоку ко рту и наклонился через стол:

- По слухам, пекарня, с которой сотрудничает Мартинчик, изменила рецептуру, дополнив её фейской пыльцой. Поэтому с их продукцией другим сложно тягаться. Недешевое, конечно, удовольствие, но… так и тает во рту.

Я поневоле перешла на такой же шепот:

- Разве этот порошок не вызывает привыкание?

- Только пыльца пещерных фей. Остальные виды усиливают вкус и добавляют выпечке пикантность.

Пар, поднимавшийся от ещё теплой выпечки, коварно завернул шлейф в мою сторону, пощекотав ноздри.

- Хорошо, - сдалась я, снова беря кекс. – Только предупредите, чтобы в обеденные положили поменьше изюма. Так и скажите, что я на диете.

- Насколько меньше?

Я смерила кекс критическим взглядом.