…и его демоны

18 сентября 1996-го его сбили сзади с ног и избивали по голове ногами. Тогда тяжёлые травмы пришлись ему на глазные яблоки. Доктора боялись, что начнётся отслоение сетчатки. Но Бог миловал.

Ещё одно нападение на его череп состоялось где-то летом 2007 года. Почему он считает, что 2007-го? Потому что летом 2008-го он уже не жил с женой, а в село Воскресенское его послала именно жена Екатерина. Должны были приехать землемеры, дабы обмерить их развалины барской усадьбы, заросшие дикими травами в рост человека. Землемеры приехали, он им помогал, вот тут-то его затылок и атаковали дикие слепни. Слепни водились там, в Воскресенском, потому, что одна из семей, обитавших в Воскресенском, держала стадо коз, а может, ещё и стадо овец. Слепни ужалили его в голову, сделав как стежок из швейной машинки, сделали на затылке.

Некоторое время укусы болели, потом боль ушла.

Через довольно долгое время, однако, затылок на местах укусов, на этом стежке, вздулся. Как-то, передвигаясь по своим делам на автомобиле, Председатель спросил сидящего рядом охранника.

— Слушай, посмотри, что там у меня на затылке. На ощупь чувствуется, как большой прыщ вздулся.

— Да, огромный, созрел, вот-вот лопнет. Может, выдавить?

— Руки-то у тебя чистые?

Охранник попросил у водителя салфетку и тщательно вытер руки. Затем надавил на прыщ.

— Млин, там зелёная гадость!

Председатель приложил руку к затылку. На пальцах его была зелёная гадость, как зубная паста бывает зелёная.

— Это в меня слепни отложили свои яйца. Фу, мерзость какая!

Добравшись до места фактического проживания, Председатель кое-как одеколоном зачистил разорванный прыщ.

Заживал затылок долго, шрамы получились, как от серьёзной травмы. А тем временем, в январе, он расстался с женой-актрисой. Возможно, именно об этом укусы и предупреждали, и даже более того, к этому побуждали?

…Третьим финальным сообщением были два последних сотрясения мозга и, наконец, три дыры, сделанные в его черепе профессором. Это уже было совсем серьёзно…

Тут уже мэсидж был простой и суровый: «Пришёл тебе, старый парень, конец!»

Председатель, как настоящий русский человек, особо не разволновался. «Всему приходит конец. Вот и мой подошёл».

Теория заговора

Жить он стал тускловато.

Дни начинались с приёма лекарств.

В семь утра Председатель выходил на кухню, вынимал увесистую картонку с ампулами когитума и обламывал две ампулы в 100 г воды.

Размешивал длинной чайной ложкой с головой негритянки Negrito и выпивал. Сладковатая водичка была ему глубоко противна, но что делать?

Между тем пригревало и сияло уже апрельское солнышко. Земной шар крутился вокруг своей оси и бежал по орбите с чудовищной скоростью 107 тысяч км в час, как всегда. Вселенные и толща Хаоса были всё так же непостижимы для человеческого разума, гоняя миллиарды сгустков материи в бульоне эфира, в тёмной энергии.

Человек, капля Божественного Разума, он брал кусок зеркала, подходил к зеркальному шкафу, купленному им когда-то для стриптизёрши Елены (в далёкой дали осталась стриптизёрша, сидящая в пене в ванной на львиных лапах), и вглядывался при помощи зеркал в свой затылок. Раны отшелушивались по краям, однако два сгустка, как следы от вошедших в череп двух пуль, никуда не делись, засохшая кровь прочно сидела в углублениях черепа.

Весна бесновалась лучами апрельского солнца, а он, как инвалид, был вынужден мерить давление. Прибор для измерения давления был японский, он выдавал три показателя: два по давлению, третий — пульс. Председатель долгое время не мог понять, как им пользоваться. «Ты даже с таким примитивным прибором не можешь управиться!» — ругал он себя.

Но дело было не в этом. Он не нравился себе, потому что не понимал, что с ним случилось, был в недоумении. Тогда как ранее он всегда понимал, что с ним случалось. А тут его как будто постиг Гнев Богов, два удара молнии постигли, один в декабре ещё, и вот второй в феврале, после которого обнаружилась гематома. «Гнев демонов», — поправил он себя.

С черепом всё будет, как ему кажется, в порядке. Головных болей нет, немного тянут ссохшиеся пулевые отверстия. Он исправно принимает раствор под названием цераксон, перестанет его принимать, когда стукнет 30 дней со дня его выписки из евро-фашистской клиники. «Ну чего ты с этим определением к ним привязался! Проявление обычной жадной современности, и только», — поругал он себя.

Череп не будет проблемой.

А вот когда его ещё раз стукнет молнией Божественный гнев, одновременно его можно назвать восстанием против него демонов, и выживет ли он после третьего удара?

К мозговикам-нейрохирургам ему идти после 17 апреля. К гламурному светилу — 25 апреля. К профессору в Бакулева — 29 апреля. Они сообщат, подействовали ли их лечения, и если подействовали, то как.

Впрочем, от внимания к своим сосудам и сердцу он бессознательно переключился на теорию заговора, покушения против него. Случилось это после того, как, проведя с его сердцем ряд экспериментов в клинике гламурного светила, сердечный доктор сообщил ему, что сердце у него в порядке.

Тогда стали всплывать элементы его истории.