И это пройдет…

Прибежав домой, Аня кинулась в ванную. Больше всего на свете ей хотелось смыть с себя его запах, все прикосновения. Так гадко она себя еще никогда не чувствовала. Боль, унижение, гнев клокотали в ней. Стоя под горячими струями, вдыхая пар, она понемногу обретала себя. Она вспомнила, как давным-давно вернулась с прогулки, в гостях у мамы была тетя Женя. Ее снежно-белая шубка весела на плечиках в прихожей. На что она тогда надеялась? Что ее мужика кто-нибудь убьет! Сейчас Аня понимала это чувство, у тети Жени пострадал глаз, а у нее губа и душа. Если бы она только могла, то пристрелила бы Игоря на месте. Как же она его ненавидела в эту минуту.

***

Мира замерла на кушетке, врач водила по ее животу датчиком аппарата УЗИ. Лицо женщины не выражало никаких эмоций. Она то и дело щелкала компьютерной мышкой.

— Можете вставать, — сказала врач, — патологий каких-то я не вижу, с заключением пойдете снова к гинекологу, ведущему вашу беременность. Пусть разбирается с вами, направляет на анализы, обследует. Но вообще, мой Вам совет- больше отдыхайте, ешьте фрукты, спите, гуляйте.

— Спасибо, — ответила Мира, открыла папку, спрятала в нее заключение и пошла к выходу. Она чувствовала себя очень плохо. Тошнота была ее постоянным спутником, голова кружилась, перед глазами прыгали черные мушки. В невзрачном, узком, желтостенном коридоре, обвешанном плакатами с репродуктивными женскими органами, она присела на железный стульчик, чтоб немного отдохнуть. Мимо нее прошла молодая пара: мужчина нежно придерживал под локоть свою супругу, которая одной рукой гладила большой круглый живот. Слезы подкатили к горлу. Мира даже рассчитывать на такое не могла, Миша продолжал делать вид, что он не замечает ее беременности. Несмотря на то, что они жили вместе, он ни разу не попытался ей помочь, позаботиться. Она сама двигала мебель, таскала из магазина продукты. Вчера она попросила его забрать ее из магазина тканей и отвезти в мастерскую. Он не приехал, сказал, что очень занят. Засиживаясь до поздней ночи на работе, Мира часто думала, что им лучше расстаться, она не понимала, ради чего продолжает с ним жить, ведь было очевидно, что он ее не любит. Собравшись с мыслями, она встала и пошла к выходу.

Серо-голубое мартовское небо уже окрасили красноватые лучи заходящего солнца. Шлепая по грязной снежной каше вдоль дороги, Мира смотрела на высотные дома, тянувшиеся длинной стеной вниз к конечной 13 автобуса. Новый жилой комплекс построен был совсем недавно. Девушка помнила, как на его месте рядами стояли одноэтажные деревянные русские избушки. В палисадниках по весне благоухали сирени, летом люпины и пионы. Здесь жила коллега ее мамы, закройщица Лариса, она держала двух белых коз. В части домов обитали цыгане, Мира побаивалась смуглых, говорливых, золотозубых женщин, которые мели подолами своих бархатных цветных юбок землю, отправляясь на заработки к вокзалу. Следом за ними семенили неопрятные дети, летом они почти всегда были босыми, в дырявых майках и штанах. Однажды Мира видела цыганскую свадьбу. Невероятно молодая невеста, в пышном платье с кучей безвкусных оборок, бусин, стразин, огромным золотым ожерельем на шее, с прической- дом на голове, танцевала в окружении разряженных в пух и прах девчонок, им хлопали парни в ярких рубахах на их руках блестели перстни. Длинная вереница машин выстроилась на подъезде к дому невесты. Громкие крики, подношения подарков, музыка и гвал ужаснули Миру. Она не могла понять, для чего весь этот карнавал. Свою свадебную церемонию она представляла иначе. Ей хотелось расписаться в Губернаторском парке, под плеск фонтана и мерное покачивание вековых лип. Свое платье Мира непременно собиралась сшить сама, несмотря на поверье, что этого делать нельзя. Она представляла его много раз, сделала эскиз и повесила над своим рабочим столом. Романтичное платье, подчеркивающее талию, со струящейся шелковой юбкой и спущенными рукавами фонариками смотрело на Миру немым укором, напоминая девушке о том, что мечтала она совсем не об изнурительной работе круглыми сутками и не о мужчине, который не умеет заботиться даже о себе.

Мира подошла к светофору, он весело подмигивал, готовясь переключиться на зеленый. Девушка вновь посмотрела на длинную гряду домов. На подъезде одного из них красовалась надпись «Цветочный». Мире ужасно захотелось в него заглянуть. Она обожала растения. Девушка вошла в магазин, медный колокольчик, висящий над дверью, звякнул своим тоненьким язычком. Мира оглянулась по сторонам: дикие джунгли, словно она оказалась в оранжерее. По всей площади помещения в напольных горшках стояли вечнозелёные туи, пальмы, мандарины и лимоны. На маленьких столиках, толкая друг друга, громоздились фиалки, примулы, цикламены. У стены на полочке гордо смотрел на посетителей бонсай. Мира не могла оторвать глаз от этого пышущего зеленью великолепия. Ей ужасно захотелось что-нибудь купить. Глаз упал на фиолетовый гиацинт.