И это взойдёт

Вечером я с беспокойством ждала новостей по телевизору. В выпуске был сюжет о БМ – он давал большую пресс-конференцию для журналистов, и в новостях показывали самые яркие эпизоды разговора. БМ выглядел ощетинившимся, как напыжившийся кактус, и… каким-то беззащитным. Понятно, что большинство присутствующих обращались к нему с уважением и почтением. Но были и беспардонные ребята, которые вели себя так, будто хотели побравировать своей лихостью, потыкав палкой в хищника, сидящего в клетке. БМ вел себя достойно, отвечая им умно и одновременно холодно. Держался он строго, но при том живо и непринужденно. Даже шутил. Я начала немного понимать всех тех болтливых дамочек, которые бросались откровенничать про отношения с БМ, случайно столкнувшись с ним на официальном приеме.

И все-таки, как бы ни была интересна пресс-конференция, не она стала для меня самым волнующим сюжетом в программе, а прогноз погоды, который с задором зачитала фигуристая девица в обтягивающем платье. Будто не понимая всей серьезности и убийственности того, о чем она говорит, ведущая объявила, что весна ненадолго возвращает права зиме и в ближайшие ночи в Подмосковье возможны заморозки – до двух-четырех градусов ниже нуля.

Я вышла на крыльцо. К деревянной раме окна снаружи был привинчен градусник с красным ртутным столбиком. Термометр показывал плюс два. Это еще не катастрофа, но если хочешь спасти сад, пора активно действовать.

Я колебалась – стоят ли деревья отказа от плана игнорировать обитателей большого дома? Оглянулась в темноту – туда, где за особняком прятался вишневый сад. Эти неженки так наивно доверились первому теплу и пригревшему их солнышку. Могу ли я бросить их в беде? Сделать их лето бессмысленным? И – без цветов и ягод – бесплодным? Что может быть сиротливее этого вишневого сада в июле, когда он будет стоять выхолощенный? Эх! Я отправилась к большому дому, на ходу застегивая теплую куртку.

Чем ближе я подходила к главной усадьбе, тем мощнее разрастался страх и тем больше хотелось развернуться, убежать в свою избушку, посильнее врубить отопление, забраться под одеяло и забыть о надвигающихся заморозках. Начало двенадцатого. Большой дом спал, задернув гардины. Лишь в пяти окнах виднелся приглушенный свет – там горели ночники или настольные лампы. Весь первый этаж выглядел безжизненным, светилась только огромная стеклянная дверь центрального входа. За ней дремал дежурный. Я остановилась перед дверью. Сердце бешено колотилось. Решительно выдохнула. Дыхание взвилось легким морозным облачком. Втянула ноздрями воздух – он пах зеленью, свежей травой и… снегом, зимой, морозом. На нос мне, покружившись, села снежинка. Я смахнула ее ладонью и, зажмурившись, постучала в стекло. Охранник подскочил почти сразу. Поправил кобуру, достал пистолет, взвел курок и лишь затем чуть-чуть приоткрыл дверь.

– Заморозки, – сказала я. – Надо спасать сад. Разбудите хозяев.

– Ждите, – ответил он. И захлопнул дверь.

«Что я творю? – подумала, топчась перед стеклянной дверью и вглядываясь сквозь нее в галерею темных комнат. – Сама приперлась к БМ в дом посреди ночи. Попросила разбудить. На что я нарываюсь? Или хочу, чтобы случилось еще одно приключеньице? Нечто такое, после чего я вообще никогда не смогу отсюда выйти?»

Я представила, что сейчас из темноты выйдет Поленов. В пижаме. Что он сделает, услышав мой лепет про вишни? Позовет помощников? Вызовет цветочную армию спасения? Побежит за курткой и зажигалкой? Или схватит меня и потащит в темную пещеру пустынных комнат? Сорвет с меня одежду? Чтобы я не орала, засунет мне в рот кулак? Или еще что-то?

Тело странно отозвалось на эти мысли. Страх остался – где-то чуть ниже солнечного сплетения. Но он неудержимо преображался. Только что это был огромный туго сжатый бутон, и вот – он стремительно распускается в трепещущий, дрожащий цветок, тут же теряющий свои лепестки. Через секунду это уже был огромный плод, рассыпающий вокруг свои семена, которые вихрем разнеслись по всему телу и проросли мурашками на коже. Дыхание перехватило. Ноги подкашивались. «Эй, тело, ты чего? Что это было?» Я не успела закончить внутренний допрос: на пороге появилась Марина. В безразмерных спортивных штанцах с начесом, футболке и флисовой курточке.

Я объяснила ей всю трагичность сегодняшней ночи. Что цветы могут погибнуть, но есть шанс спасти ситуацию. Честно говоря, мало верила, что кому-то кроме меня важны эти глупости. Ну подумаешь, вишня в саду в этом году не принесет ягод. Как будто это имеет какое-то значение для обитателей усадьбы, которым в любое время доступны любые экзотические плоды. Если все можно купить за границей, зачем выращивать тут? Никакого практического смысла.

Примерно так и высказалась Марина – мол, подумаешь, какая беда. Они никогда эту вишню не собирают и не едят! Все фрукты привозные. Беспокоиться не о чем, и я должна идти спать и не мешать отдыхать занятым людям.