И это взойдёт

Лапушка не слышала или не понимала. Я аккуратно перевернула клетку, и скрюченная тушка с мягким стуком вывалилась на землю, даже не поменяв позы. Как чучело. Почувствовав под собою траву, зверек безвольно пошевелил лапками. Как будто не веря, что это не сон.

«Проваливай, говорю, отсюда! – хлопнула я в ладоши и топнула на белку с такой яростью, как будто от ее бега зависела моя собственная жизнь. – Беги, пока я не передумала!»

Белка вздрогнула от резкого звука, встала на задние лапы и кружащими, будто пьяными прыжками неуверенно поскакала в лес.

«Прости меня, пожалуйста, – прошептала ей вслед. – Я не хотела. Просто мне было очень одиноко и плохо. Хуже некуда», – я села на ящик и зарыдала.

Прорыдала всю ночь. Меня расплющило от острой жалости ко всем троим – Лапушке, себе и… Марине. Я вдруг догадалась, что она, наверное, сама ужасно мучается, что затащила меня сюда. Но ничего уже не может исправить. Мучение – понимать необратимость собственноручно учиненного насилия. Невозможность прекратить чужое горе. Я почему-то была уверена, что Марина сейчас лежит в своей огромной кровати и рыдает – совсем как я над впавшей от тоски в оцепенение белкой. А где-то рядом с ней лежит Поленов, не замечающий этих слез… Интересно, хотелось ли ей хотя бы раз, чтобы у нее под кроватью лежал садовый топорик?

Егор. Камера, мотор!

Итак, у меня был адрес садового участка, на котором Флора работала совсем недавно. Все, что мне надо было сделать, – сесть за руль, доехать до этого места и задать пару вопросов. Плевое дело. Но я не ехал. Поездка – это слишком настоящее действие. Похоже, я разучился совершать поступки. В реальном мире в последние годы я находил для себя так мало привлекательного, что почти полностью переселился в мир виртуальный. Я хотел жить так, чтобы как можно меньше быть задействованным в реальности. Словно не живу, а вижу сон о жизни. И теперь не мог поверить, что буду идти по какой-то там загородной дорожке прямо ногами, потом прямо рукой стучаться в дверь или прямо пальцем нажимать на кнопку звонка, что-то объяснять живому незнакомому человеку не по работе и не в ситуации, когда он мне должен что-то продать, а я могу быть сколько угодно привередливым клиентом. Нет! Мне придется по-настоящему, не по скрипту с кем-то общаться, а не коммуницировать. Этот разрыв шаблона так неприятно отзывался внутри, что я даже начал задумываться, не интроверт ли я.

Вот Флора на моем месте, я в этом не сомневался, пулей помчалась бы по обнаруженному адресу. Она человек действия, решительная, даже отчаянная. «Про тех, кто не пошел, не поехал и не решился, кино не снимают. И книг не пишут», – говорила она, пускаясь в очередную авантюру. У нее вообще занятно устроена голова. Она видит, делает и выбирает совсем не то, что большинство людей. (В психологическом тесте «Вычеркните лишнее слово» в списке «автомобиль», «ехать», «каюта», «колесо», «дерево» она не задумываясь назвала лишней «каюту», а не «дерево» и не «ехать».) И, кажется, Флора вообще ничего не боялась. Рядом с ней мне тоже становилось легко, нестрашно и куражисто.

Решился в пятницу, почти вечером.

Мы с Вадимом сидели в офисе и ели пиццу.

– Опять ты заказал пиццу, полуеда какая-то, – троллил я коллегу, внутренне, однако, испытывая благодарность за то, что он сделал хоть что-то, чтобы мы не сидели голодными. Но перфекционизм заставлял меня выискивать недостатки уже реализованного решения. – За меньшие деньги мы могли заказать полноценный обед с супом и вторым.

– Да, но это было бы не по-стартаперски, – усмехнулся Вадим. – Ты видел, чтобы в сериале «Силиконовая долина» кто-нибудь ел суп и тефтельки?

– Это как раз было бы по-стартаперски, потому что дешевле, – срезал я его, беря второй кусок пиццы.

– Если уж совсем по-стартаперски, надо было взять смузи, – рассмеялся он.

Я согласился. И тут ракурс, с которого наблюдал ситуацию, неожиданно поменялся. Включилось оно: внешнее видеонаблюдение. Я увидел нас обоих как будто через видоискатель кинокамеры – героями сериала про амбициозных, решительных, предприимчивых парней. Я даже ощутил на себе тепло кинософитов. И понял, что все-таки хочу быть человеком, про которого стоит снимать кино или писать роман. Причем такой роман, который понравился бы Флоре. И решился вести себя как персонаж ее будущей любимой книги.

Я почти реально слышал героическую воодушевляющую музыку и закадровый голос, который произносил: «Егор сорвался с места, вскочил за руль своего спортивного внедорожника, врубил пятую передачу и решительно помчался навстречу приключениям. Из колонок орала песня “Нас не догонят”. Егор подпевал ей во весь голос».

«Что-что?! Ты на самом деле этого хочешь? Чтобы я врубил эту пошлятину?! – недоверчиво спросил я у закадрового голоса. – Мне эта песня вообще никогда не нравилась».