И это взойдёт

«Егор врубил “Нас не догонят”, открыл настежь окна автомобиля и стал подпевать во весь голос. Люди, сидевшие в попутных машинах, с брезгливым изумлением смотрели на него и поплотнее закрывали окна своих авто, чтобы не слышать вопли, которые издавал Егор», – настаивал закадровый голос.

Я вздохнул и сделал, как велели. Что же, если хочешь быть героем девичьего романа, иногда приходится вести себя как полный кретин. Люди в соседних машинах действительно стали брезгливо закрывать окна, как и предсказал голос.

Ехал под диктовку навигатора, не задумываясь, подчиняясь командам «держаться правее» и «повернуть налево». И все это время видел себя как будто со стороны. Словно по параллельной со мной полосе ехал оператор и снимал меня на фоне мелькающих пейзажей. Я думал о том, какой я персонаж – положительный или комический? Ну не злодей же! А когда отвлекался от этих мыслей, хотел зарядить себе кулаком в нос, вспоминая о том, сколько времени потерял, напрасно ожидая сообщения от Флоры и растравляя свою гордость и подозрительность. Удивительно, что человек внезапно пропал из Facebook на долгое время, и никто не обратил внимания, не заподозрил неладное. Никто, кроме меня.

День поворачивал к вечеру. Загородная дорога. Запах весеннего леса, холодной воды, только что раскрывшихся почек. Почти такой же день, как тогда, когда Флора поймала меня у подъезда и попросила отвезти ее к заказчику. Ее захватила новая авантюра: вздумала притворяться ландшафтным дизайнером. Какая она была смешная врушка! Меня забавляло, как наивно и самозабвенно Флора врала. Я никогда не подлавливал ее на лжи, не уличал, потому что вранье было так очевидно и наивно, что ему можно было только улыбаться. И еще я никогда не задумывался о том, почему она врала.

И мы поехали. Мне было хорошо оттого, что Флора со мной в машине. «Хочешь стать моей? Хочешь стать для меня всем?» – пела магнитола (по-английски, конечно). Добрались. Вышли.

И вот она стоит передо мной. Продрогшая, натурально ледышка. А глаза не замерзшие – теплые.

И вдруг они выскочили, те самые три слова: «Я тебя люблю». Они так давно крутились на языке, что сорвались с него сами по себе, без моего решения. Как будто бы стучались-стучались в какую-то стенку, и вдруг она рухнула. Мы стояли рядом, и я ее поцеловал. Губы у нее были прохладными. Поцелуй как будто остановил мир, земля перестала крутиться. Мы были в центре мироздания. Это было прекрасно и одновременно бесконечно грустно. Словно я был космонавтом, которого выкинуло в открытый космос и несло в ледяной темноте безо всякой надежды. И вдруг – бинго! – солнечным ветром меня прибивает прямо к космической станции, на бортах которой весело мигают разноцветные лампочки, а иллюминаторы светятся теплым желтым светом. В этом столкновении было такое обещание спасения, такая невыносимая вспышка эйфории!.. Но тут же какая-то неведомая сила внезапно отталкивает меня от этого места. И я лечу в одну сторону, а корабль – в другую. И любые мои усилия догнать его и удержаться рядом абсолютно бесплодны. Я вижу, как желтые окна неторопливо, давая запомнить себя, уплывают, превращаясь в далекие огоньки, и становятся неразличимыми среди звезд.

Откуда взялось это ощущение? Почему за время поцелуя в моей голове прокрутилось именно это кино? Наверное, были причины. Не знаю. Я не видел никаких знаков или намеков. Но чувствовал: что-то случилось.

Не надо говорить, что любовь – это дар, которым мы должны дорожить. В двадцать один ты безоглядно веришь, что даже если это дар, подобных ему будет еще предостаточно. Когда через пару дней Флора заявила, что больше не хочет со мной встречаться, это было, как будто мне выстрелили в грудь. Но я не подал виду. Кажется, я кивнул и буркнул «ну и ладно».

Мне не хотелось уговаривать ее, втирать ей, что буду любить ее вечно и всегда буду рядом. Я не хотел говорить то, во что сам не верил. Не хотел выглядеть дураком. Я много читал «СПИД-инфо», смотрел серьезные фильмы и знал, что вечной любви не бывает. Что любовь живет три года и люди обязательно и непременно друг другу надоедают. Да и по своим родителям я это видел. Моя любовь прожила уже больше года. Ей оставалось два. Я решил подождать, пока она сдохнет, а потом случится новая любовь, и эту я больше не вспомню.