i f36931a51be2993b

  Ночи он проводил с пылкой Жюли. И в кои-то веки уже служанка выбивалась из сил первой. Каждая такая ночь казалась последней...

  Но что-то предпринять - выше его сил. Какими-то приготовлениями к отъезду занимался дядя. А у самого Леона опустились руки. Днем он либо бесцельно шатался по дому, либо в сопровождении эскорта бродил в окрестностях имения. А иногда просто лежал у себя в комнате. Часами глядел в ровный, белый потолок.

  Юноша пытался врать самому себе, что просто набирается сил. Перед дальней дорогой...

  Но настал день, когда он в это не поверил. Какая дорога?! Куда бежать?! Леон проехал через всю страну, мерз на дорогах, дрожал на постоялых дворах. Сходил с ума от страха - при виде любого человека в мундире! А в тех, кто в штатском, подозревал переодетых шпионов.

  А теперь - новый побег, в никуда?! У Леона больше нет сил. У любого рано или поздно наступает предел.

  В чём бы он ни был виновен - это уже слишком! Ему - всего семнадцать. И Леон вовсе не желал отцу смерти. Если б тот остался жив - сын жил бы сейчас дома и ни о чём не беспокоился.

  Как же он был счастлив прежде! И как это не ценил...

  Между отчаянием и надеждой Леон прометался пять дней. Порой начинало казаться, что всю опасность он выдумал. И что зря, поддавшись панике, выложил тайну дяде. А теперь нужно спешить в Лютену - всё рассказать Полине, предупредить! Ведь и она - в опасности из-за Леонова длинного языка. О ней-то он не подумал!

  Но ведь ему не приснились аж два разных отряда - на подъездах к Лиару, угрозы матери, ее бегство из монастыря! Значит, опасность - не только в его воображении! И не разоблаченным Леону ходить ровно столько дней, сколько нужно Карлотте, чтобы добраться до Ревинтера или Всеслава Словеонского.

  А потом - арест, Ауэнт... плаха!

  Нет, только не смерть! Нельзя казнить в семнадцать лет! Ведь Леон лишь совсем недавно стал совершеннолетним!

  Может, все-таки помилуют? Должны! Дядя Ив заступится, он - взрослый и умный. Он не бросит племянника в беде!

  Но дядя - всего лишь барон. Много ли у него влияния?

  А даже если не казнят... Пожизненное заключение. Сырые, осклизлые стены. Вечный, пробирающий до костей холод - ни на миг не согреться! - зимой. Невыносимая жара и духота - летом.

  Черствый хлеб, тухлая вода, безвкусная похлебка. Четыре серых выщербленных стены и окно в ржавую решетку.

  И крысы! Огромные, голодные, злые! Говорят, буйных узников связывают - и крысы обгрызают им носы и уши...

  Юный лорд в паническом ужасе сжимал руками виски. Зажмуривал глаза, чтобы прогнать леденящие кровь видения.

  Но порой не помогало ничего. Даже вино.

  Ни один человек в подлунном мире не заслуживает подобного! Даже будь Леон настоящим преступником... но он - всего лишь мальчишка! Не будь Леон сиротой, за которого некому заступиться, - кто бы тогда обрек его на тюрьму, хуже которой только бывшая монастырская камера Карлотты?!

  Вино... До смерти отца Леон никогда не пил крепкого вина. А если за ним придут, а он будет пьян и ничего не сможет сделать?!

  Леон мгновенно трезвел - от нового ужаса. И возвращались все страхи, лишь на миг заснувшие под действием хмеля.

  А если... если в комнате прячутся потайные двери? Вот под этими старомодными гобеленами? И неумолимые враги явятся, пока Леон спит?!

  Может, мать еще и не выдаст? Мало ли чем угрожала... Она же - его мама! Карлотта его родила - даже звери не бросают своих детенышей. Так неужели хоть одна из них продаст родного сына?

  Продаст! Почему, почему именно у него такая мать?!

  А когда Леона схватят - он и вовсе ничего не сможет сделать. Обвиняемых в таком преступлении судят без их участия.

  Кто такое придумал?! Почему человек не может сам себя защищать?! Кто решил, что судьбу Леона определят восемь или девять совсем не знающих его людей? А если они заявят, что это - не несчастный случай? Что он убил отца преднамеренно? Большинству из них это выгодно...

  А Леон не сможет доказать, что невиновен! Его там даже не будет.

  Что же делать?!

  2

  Стук в дверь раздался на шестой день после разговора с дядей. На шестой вечер. Около десяти часов.

  И с головы до ног прошиб ледяной пот. Жюли стучит не так. Ив Кридель - тем более.

  И окно, как назло, выходит на реку. Не на двор или дорогу к воротам!

  Юноша не слышал, чтобы кто-то приезжал. Но он не выходил из комнаты уже часа четыре. Тут могла прибыть хоть рота королевских солдат!

  Творец милосердный, проверял ли Леон сегодня пистолеты?!

  Неужели - прямо сейчас?! Лучше в сердце или в висок? В сердце, а то будешь валяться с пробитым черепом...

  Неужели действительно умирать - сегодня?! Этого не может быть! Творец милосердный и всепрощающий, еще хоть один день!..

  - Кто там?!

  - Клод Дарлен.

  Действительно его голос!

  - Не беспокойтесь, сударь. Я один.

  Сердце едва не зашлось от облегчения.

  Но какого змея ему здесь надо? Для чего притащился? Чтобы Леон пережил столько ужаса?!

  Мерзавец не обманул. И в самом деле - один!

  И уже при виде холодно усмехающейся рожи юноша сообразил, что должен оскорбиться. Что значит "не беспокойтесь"? Что этот простолюдин себе позволяет?!