И гаснет свет

– Ты выглядишь какой-то замученной, – заметила Клементина. – Надо полагать, пребывание в клинике Святой Розы оказалось чуть хуже, чем ты ожидала?

– С учетом смерти Дерека? – невесело усмехнулась Оля. – Пожалуй!

Отследить реакцию Клементины на эти слова оказалось невозможно: ее лицо не менялось никогда. Оно при любых обстоятельствах напоминало деформированную маску, хотя по сравнению с другими пациентами Клементина добилась поразительных результатов.

– Значит, правду говорят, что ты нашла его тело?

– Так получилось…

– Сочувствую. Не хотела бы я быть на твоем месте… Примерно так же, как ты на моем, – тихо рассмеялась Клементина. Смех звучал странно, почти жутко. – Прости, неловко получилось, но я ужасно не люблю вид крови. После тех самых событий – особенно. А с учетом того, что случилось с Дереком… Нет, и думать об этом не хочу.

– Давай тогда лучше подумаем о нем живом. Ты его хорошо знала?

Оля не успела толком разглядеть список тех, с кем вел переписку Дерек. Энлэй специально спрятал от нее имена, чтобы она не начала приставать к пациентам самостоятельно. Однако Ольга почти не сомневалась, что Клементины там не было.

Но это вовсе не означало, что Клементина не общалась с ним открыто, безо всяких переписок. Оля уже не раз видела, что эта пациентка легко знакомится и беседует с людьми.

Вот только теперь Клементина лишь покачала головой:

– Нет, вообще не знала. Мы и не смогли бы нормально общаться… Он мало кому доверял.

– Это я уже поняла!

– Мало кому, но кое с кем общался, – продолжила пациентка. – С твоим куратором, например. Разве не логично расспросить его, если тебе хочется узнать побольше о Дереке?

– С Энлэем? – не поверила Оля. – Не может быть! Наверно, только по работе…

– По какой еще работе? Дерек не нуждался в переводчике!

А ведь действительно… Да и в том лесу, где нашли тело Дерека, Энлэй был один. Сначала Оля слишком обрадовалась его появлению, чтобы задавать вопросы. Уже потом она выяснила, что он намеренно отделился от своей группы. Они никуда не спешили, им не слишком хотелось тащиться в заснеженный лес в такой мороз. А вот Энлэй как раз туда рвался, и его отпустили: он и правда изучил эти места достаточно хорошо.

Но почему он повел себя так? Хотел помочь другу – или убедиться, что не оставил следов на месте убийства? Мысль была дурацкая, страшная, и хотелось от нее отстраниться, а не получалось. Представить Энлэя убийцей было проще, чем чьим-то другом.

Сказать об этом напрямую Оля не решилась, оснований не было. Но попробовала намекнуть:

– Мне кажется, в Энлэе он не нашел бы друга. Мой временный босс какой-то не очень… человечный. Это не расизм, если что, это конкретно его проблема!

– Да я и не думала, что это расизм, – отозвалась Клементина. – Просто Энлэй производит на тебя то впечатление, которое и хочет производить. На всех.

– В смысле?

– Подробностей я не знаю, я с ним тоже не откровенничаю. Он не хочет. Но я неплохо разбираюсь в людях… Научилась. Когда большая часть твоей жизни проходит в больнице, наблюдать за людьми не так уж сложно – как и изучать их.

– И что же ты выяснила об Энлэе?

– Не то чтобы выяснила, это просто догадки… Мне кажется, свою беду он носит внутри. И беда эта такая большая, что он выстроил вокруг нее высоченные стены, которые и не дают разобраться в нем. Понимаешь, да? Он такой не потому, что боится того, что снаружи. Он прячет что-то внутри.

– По-моему, слишком романтично для него! – не выдержала Оля. – Есть люди, которые просто злобные по своей сути.

– Есть, – с готовностью согласилась ее собеседница. – Но мне не кажется, что Энлэй – один из них. Как бы строго он себя ни контролировал, его истинная суть иногда берет верх. Поэтому он подружился с Дереком… и поэтому Дерек доверял ему. Дерек ведь тоже в людях побольше понимал, чем может показаться!

– Значит, мне до такого понимания пока далеко: со мной Энлэй, если честно, пень пнем!

– Здесь нужно учитывать еще и то, что он русских не любит. Это накладывает отпечаток.

– Так, стоп… Что?

Клементина произнесла это так спокойно, что Оля даже засомневалась: а не послышалось ли ей? Однако судя по тому, как занервничала ее собеседница, никакой ошибки не было.

– Я думала, ты уже знаешь…

– Как я должна была такое узнать? У него в визитке не написано!

– Да, о таком здесь не кричат, – согласилась Клементина. – Впервые я услышала об этом от предыдущего русского переводчика, который тут работал. С его подачи заметила, что Энлэй и правда старается держаться подальше от русских, особенно от Антона Алексеева – который в попечительском совете. Но это как раз понятно: Алексеева никто особо не любит!

– Алексеев меня волнует куда меньше, чем человек, с которым я вынуждена работать!

– На работу это вряд ли повлияет, тут Энлэй за всем очень строго следит. Он чисто по-человечески будет держаться от тебя подальше, потому и покажется тебе холодным, если не сказать жестоким. Но знаешь что? Мне кажется, у вас есть что-то общее и вы сможете это преодолеть!