И гаснет свет

Оля же отступать не собиралась. Если после гибели Дерека она только догадывалась о преступлении, то теперь знала наверняка. Это не совпадение, все наверняка связано – эти две смерти, нападение на лестнице… Понять бы еще как!

Она была очень благодарна Энлэю за то, что он остался рядом с ней. Оля знала, что все равно не смогла бы отстраниться, она бы действовала вопреки всему. Но то, что Энлэй подстраховывает, дарило хоть какое-то чувство безопасности.

Она бы не отказалась, если бы рядом остался и Джона. Потому что поддержка Энлэя – это просто его мрачное присутствие. По нему никогда не поймешь, переживает он за Олю или за тех, кому она может навредить. Джона же умел ободряюще улыбаться и обнимать в нужный момент. Но он вбил себе в голову непонятно что и теперь старательно держал дистанцию. Сначала Оля еще пыталась с ним объясниться, потом махнула рукой. Если взрослый человек не хочет ничего слышать, как его заставить? Привязать к стулу и орать в ухо, пока кивать не начнет? Так у нее рука сломана, ей неудобно таким развлекаться!

К тому же капризы Джоны при любом раскладе несли в себе меньшую угрозу, чем погибающие мучительной смертью пациенты.

– Ты ведь понимаешь, что главная их общая черта – препарат, который на них тестировали? – спросила Оля, когда они с Энлэем встретились в кафе за обедом. – Причем забил тревогу как раз Виктор; его убить было сложнее, чем Дерека, а это все равно сделали!

– Доказательства не такие весомые, как тебе кажется, – заметил Энлэй. – Но – допустим. И что?

– Как – что? Надо разобраться с представителями компании!

– А их здесь нет.

– Как – нет? – опешила Оля, которая была готова к допросу главного подозреваемого.

– Так – нет. И не было никогда. Они договариваются о тестировании препаратов с начальством и врачами, передают необходимые средства со своего склада. Клиника в свою очередь регулярно отсылает им отчеты об испытаниях. Но никто из фармацевтов здесь не живет, в этом нет никакого смысла.

– Да, это я не учла… Но это не алиби! Они могли нанять кого-то, чтобы избавиться от нежелательных пациентов!

– Не вопрос. Кого?

А это как раз было проблемой. На роль потенциального наемника подходил кто угодно! Охранник, медбрат, даже хирург – все зависело от того, какие деньги предложили за такую работу. Причем не факт, что наняли того, кто контактировал с фармацевтами официально. У компаний такого уровня хватило бы денег на то, чтобы выкупить полный список сотрудников.

– Слушай, но должны же быть какие-то указания на этого человека… – растерялась Оля.

– Возможно, они есть. Если мы узнаем, кто был рядом с обоими погибшими, мы сможем рассматривать подкуп как мотив. Но пока мы этого не знаем.

– Тогда начнем искать?

Она готова была хоть сейчас заняться этим – позабыв про уже остывший обед, выставленный на столике. Энлэй, про еду не забывавший, снова унял ее энтузиазм.

– Не спеши. Нужно установить другие возможные мотивы.

– Какие тут могут быть мотивы?

– Сексуальное извращение, например.

Оле хотелось спорить – просто потому, что ей нравилась собственная версия. Но в поиске истины это не так уж много значит – она заставила себя сдержаться, обдумать слова Энлэя.

Да, в этом что-то есть… И Дерек, и Виктор были лежачими пациентами, беззащитными, не способными позвать на помощь. На этом фоне то, что они молодые мужчины, уже ничего не значило. Чарли же, судя по догонявшим его слухам, интересовался и мужчинами, и женщинами, ему было не принципиально, над кем издеваться.

Сам он после гибели Виктора вел себя спокойно – но он был спокоен и раньше. Если для него издевательства над людьми и правда превратились в темную страсть, реализованные фантазии его как раз угомонили бы, пусть и на время.

– Тогда в подозреваемые надо добавлять и Макса, – заметила Оля.

– Он-то здесь при чем?

– Он нестабилен и агрессивен. Высока вероятность, что именно он напал на меня – и что давно распрощался с кукушечкой. Ты ведь тоже заметил, что во время того разговора с ним творилось нечто странное! Может, он убил Дерека, потом заметил, как мы говорим с Виктором, и нафантазировал, что Виктору что-то известно? Да и потом, кто, кроме психа-нарика, будет убивать человека куском льда?

– Кто угодно с мозгами, – пожал плечами Энлэй. – Исчезающее орудие преступления – мечта многих уголовников.

– Это да, но вот так взять и прошибить человеку грудь куском льда смог бы не каждый. Я сейчас даже не о физической силе говорю, нужно было бить без сомнений… Я не уверена, что даже Чарли пошел бы на такое. Он ведь раньше действовал тихо и аккуратно, такая притаившаяся паскуда… А Макс всегда был с прибабахом.

Энлэй задумался, потом кивнул:

– Да, в чем-то ты права. И мне показалось, что он стал более нервным в последнее время. Но это может быть связано как с убийством Виктора, так и с нападением на тебя.

– Или со всем сразу! Надо выяснить, где эти двое были той ночью, а еще – понять, кто приближался к палате Виктора!