И грянул гром: 100 рассказов

Мистер Кугер, броско одетый человек лет тридцати пяти, с гвоздикой в петлице и напомаженными волосами, выглядывающими из-под коричневой шляпы, прошел как раз под их деревом. Три недели назад он въехал в этот город на сверкающем красном «форде» и при виде пешеходов жал на клаксон, приподнимая свой коричневый котелок.

Мистер Кугер подозвал горбуна и что-то сказал. Тот дождался, пока хозяин устроится на заднем сиденье корзины, похожей на скорлупку, ощупью запер дверцу, и корзина под рокот двигателя взмыла к зловещему небу.

— Гляди! — зашептал Хэнк. — Чертово колесо крутится не в ту сторону! Задом наперед!

— И что из этого? — не понял Питер.

— Сейчас увидишь!

Темный круг сделал ровно двадцать пять оборотов. Слепой горбун вытянул перед собой бледные руки, чтобы выключить механизм. Чертово колесо остановилось, едва заметно подрагивая, и заднее сиденье нужной корзины оказалось как раз у выхода.

— Из дверцы выскочил мальчик лет десяти. Уверенно прошагав сквозь ярмарочный шепот ветра, он скрылся во мгле.

Питер чудом не рухнул с дерева. Он обшаривал глазами чертово колесо.

— А мистер Кугер где?

Хэнк ткнул его локтем в бок:

— Ну вот! А ты не верил!

— Куда он подевался?

— Давай за ним, живо! — Хэнк спрыгнул на землю и припустил во весь дух.

В побеленном особняке миссис Фоули, что стоял под вековым каштаном на краю оврага, горел свет. Приглушенно наигрывало пианино. В тепле за оконными переплетами двигались тени. А со стороны улицы по стеклам снова и снова текли неизбывные, горестные капли дождя.

— Я весь промок, — пожаловался Питер, съежившись в кустах. — Как будто из шланга окатили. Сколько можно тут торчать?

— Тсс, — шикнул на него Хэнк, не открывая мокрую завесу тайны.

От чертова колеса они бежали за малолетним незнакомцем по темным городским улицам и в конце концов оказались у дома миссис Фоули. Теперь этот чужой мальчишка сидел в тепле у нее за столом и, орудуя то вилкой, то ложкой, уплетал сочные бараньи котлетки с картофельным пюре.

— Я даже знаю, как его зовут, — торопливо зашептал Хэнк. — Мне мама про него рассказывала. «Хэнк, — говорит, — слышал новость: миссис Фоули пустила к себе жить мальчика-сиротку. Зовут его Джозеф Пайке. Недели две назад дело было — приходит он такой к ней на крыльцо: я, мол, сирота, скитаюсь по свету, оголодал. Вот миссис Фоули к нему и прикипела». Это я от мамы узнал, — закончил Хэнк, не отводя глаз от запотевшего окна.

У него потекло из носа. Он схватил за локоть Питера, которого бил озноб.

— Пит, он мне сразу не понравился, точно говорю. Какой-то… на вид… подлюка.

— Боязно мне, — не таясь, захныкал Питер. — Холодно, жрать охота, да еще тут непонятно что творится.

— Совсем тупой, что ли? — Хэнк покачал головой и презрительно сощурился. — Прикинь: три недели как приехал карнавал. И почти сразу к миссис Фоули заявился какой-то сирота. У нее много лет назад, зимой, да еще ночью, сын помер, вот она умом-то и тронулась, а тут этот сиротка подвернулся — так и липнет к ней.

— Ох, — выдохнул Питер, весь дрожа.

— Вперед, — решился Хэнк.

Поднявшись на крыльцо, они взялись за тяжелую дверную колотушку в виде львиной головы.

Через некоторое время дверь приоткрылась, и в щель выглянула миссис Фоули.

— Промокли до нитки! Входите, — сказала она. — Ах боже ты мой…

Они шагнули в прихожую.

— С чем пожаловали? — спросила хозяйка, наклоняясь к ним с высоты своего роста: ее внушительный бюст прикрывали кружевные оборки, а худое бескровное лицо окружал венчик седых волос. — Никак это Генри Уолтерсон?

Хэнк кивнул, боязливо заглядывая в столовую, а незнакомый мальчишка в этот самый миг поднял голову от тарелки.

— Можно поговорить с вами с глазу на глаз, мэм?

Почтенная дама от неожиданности еще больше побледнела; тогда Хэнк на цыпочках подошел к двери, прикрыл ее и зашептал:

— Хотим вас предостеречь — это касается мальчика, которого вы приютили. Он ведь сирота?

В прихожей почему-то стало холодно. Миссис Фоули выпрямилась и замерла:

— А в чем, собственно, дело?

— Он сошел с чертова колеса, да это и не мальчик вовсе, а взрослый дядька, он разнюхает, где у вас деньги лежат, а потом прихватит их да смоется среди ночи, а когда объявят розыск, он и не подумает прятаться, потому что искать-то будут десятилетнего мальчишку, а не взрослого — мистер Кугер его зовут, — затараторил Хэнк.

— Что ты мелешь? — возмутилась миссис Фоули.

— На карнавале есть чертово колесо, там заправляет этот мистер Кугер, которого никто толком не знает, он крутится на своем колесе задом наперед и от этого молодеет, уж не знаю, как такое получается, только доверять ему нельзя, потому что он стырит ваши денежки, прыгнет на чертово колесо, поедет вперед, а не назад и сойдет уже взрослым дядькой, а мальчишку — ищи-свищи!

— Не смею задерживать, Генри Уолтерсон, и больше чтобы духу твоего здесь не было! — отрезала миссис Фоули.

Дверь захлопнулась. Питер и Хэнк снова оказались под дождем. У каждого по спине текли полновесные ледяные струи.

— Самый умный, да? — бросил Питер. — Чего ты добился? А вдруг он подслушал, вдруг он нас прикончит, когда мы уснем, и трупы с собой утащит?