Читаем И грянул шторм. Подлинная история отважного спасения на море полностью

36-футовая моторная спасательная лодка (с Нантакета) под командованием Ральфа Ормсби

КОРМА «ФОРТА МЕРСЕРА»

Катер «Акушнет»

Катер «Иствинд»

Торговое судно «Шорт Сплайс»

Часть I

Глава 1

Спасательная станция Чатема

Здесь море – господин, даже тиран. И никто не понимает так хорошо, как мы, люди, многими поколениями так часто выходящие на судах в море, заковыристую поговорку: «Мы подчиняем природу не более, чем подчиняемся ей».

И. Дж. Перри, 1898

Чатем, Массачусетс 18 февраля 1952 года

Старшина боцманской команды первого класса Берни Веббер смотрел в мутное окно столовой, держа в своих больших руках кружку горячего кофе. Это пойло было не таким уж плохим. Его наливали из пятнадцатилитровой кастрюли, а варили добавляя к кофе скорлупу пары яиц, чтобы гуща осела на дно. Сын священника из Милтона, Массачусетс, со все большим удивлением и обеспокоенностью смотрел, как буря снаружи продолжает усиливаться. Обычный для середины зимы северо-восточный ураган уже пару дней как застрял в Новой Англии, и Веббер думал: вдруг это еще цветочки, а ягодки будут впереди. Он смотрел, как разметаемый ветром снег танцует на зыбучих песках, а у башни маяка, находящейся перед спасательной станцией Чатема, образовались большие сугробы. Когда-то здесь стояли два маяка, и вместе они были известны как Двойные огни Чатема. Все, что осталось от второго маяка – старый фундамент, и в то утро он был полностью покрыт снегом.

Потягивая кофе, Веббер думал о своей молодой жене, Мириам, которая тяжело болела гриппом и лежала в постели дома, в их коттедже на Си-Вью-стрит. Что, если она в опасности? Что, если ей требуется помощь? Сможет ли врач добраться до нее в такую погоду? Эти вопросы нервировали его, и Веббер пытался выбросить их из головы. Вместо этого он пытался представить себе местных рыбаков, сбившихся у старой дровяной печи на Рыбацком причале Чатема. Может быть, вскоре им понадобится его помощь, ведь их суденышки прыгают на волнах в Олд-Харбор, натягивая швартовы. «Если шторм уже сейчас такой сильный, что будет через несколько часов, когда он по-настоящему разойдется?» – думал он.

Но Веббер не жаловался на трудный день, который ему выпал. Старшине боцманской команды первого класса было всего двадцать четыре года, а он уже почти десять лет работал на море, сначала отслужив в Морской службе США во время Второй мировой войны. Три старших брата Веббера тоже воевали. Пол, самый старший, был вместе с 26-й дивизией армии США в Германии. Так называемая «дивизия янки» участвовала в Арденнском сражении, присоединившись к 3-й армии генерала Джорджа С. Паттона во время взятия укрепленного города Мец. Боб, другой брат, помогал защищать родину, служа в Береговой охране США. Третий, Билл, строил Аляскинскую трассу, служа в Транспортном корпусе США.

Берни последовал по стопам своего брата Боба и пошел служить в Береговую охрану, но его родители хотели для него совсем не такой жизни. Отец, ассистент пастора в церкви Тремонт-Темпл в Бостоне, направлял его к службе в церкви. Дьякон церкви даже заплатил за Берни, чтобы тот посещал школу для мальчиков Маунт-Херман, расположенную в 170 километрах от дома, в Джилле, Массачусетс, в маленьком городке, прижавшемся к реке Коннектикут. Основанная в 1879 году школа могла похвастаться знаменитыми выпускниками, такими как основатель Reader’s Digest Девитт Валлас и Джеймс У. Маклэмор, который создал «Burger King». Незачем и говорить, что Берни был кем-то вроде нищего отщепенца среди учеников частной средней школы. Он прибыл в Маунт-Хермон с серьезными сомнениями и в поношенной одежде своего брата. Он не был сильным учеником и спрашивал сам себя: что он здесь делает? В глубине души Веббер знал, что не хочет следовать по стопам своего отца. Он подумывал о том, чтобы сбежать из школы, когда вмешалась судьба. Один из друзей детства разбил отцовскую машину и обратился к нему в поисках места, где можно было бы отсидеться. Веббер, чувствуя себя обязанным откликнуться на просьбу, устроил друга в одной из комнат и таскал для него еду из школьной столовой. Всего через несколько дней эту пару застали с поличным, но приятели не стали задерживаться для того, чтобы ответить за содеянное. Вместо этого они сбежали в холмы и кукурузные поля, окружавшие школу, а со временем вернулись в Милтон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное