И грянул шторм

Шторм, угрожавший стольким жизням, не собирался заканчиваться, и на борту катера «Иствинд» радист Лен Уитмор лежал без сна в своей койке, пока судно кренилось и раскачивалось. Он отдыхал после дежурства в радиорубке, но из-за движений судна и драматических событий дня сон был почти невозможен, так что он оделся, встал с постели и пошел наверх. Теперь Лен знал, что радист «Мерсера» Джон О’Рейли, с которым он общался до того, как танкер раскололся, был мертв. Будут ли еще потеряны жизни, спрашивал он себя, до того как «Иствинд» хотя бы прибудет на место? Он знал, что после всех бесконечных тренировок экипаж катера может помочь, если только они смогут прибыть туда вовремя.

Спасение также может облегчить горькие воспоминания о недавней трагической истории «Иствинда». Всего три года назад, 19 января 1949 года, «Иствинд» шел в Чесапикский залив из Бостона, когда судно попало в густой туман у побережья Нью-Джерси. Невероятно, но в том, что случилось потом, участвовал танкер «Т2», «Гольфстрим», правда, в том происшествии виновато было в большей степени судно Береговой охраны.

Отчет о результатах расследования Береговой охраны так описывает эти события: в 4.15 утра «Иствинд» шел через туман на большой скорости в 14 узлов, когда оператор радиолокатора обнаружил цель, «Гольфстрим», примерно в восьми километрах (у «Гольфстрима» не было радара). Лейтенант Роланд Эсти-младший, который стоял на вахте как штурманский офицер, обнаружил, что «Иствинд» и цель находились в опасности столкновения, так что приказал немного изменить направление движения, хотя не были предприняты никакие действия для определения курса и скорости цели.

Несмотря на изменение курса «Иствинда», оператор радиолокатора определил, что они все еще находятся на курсе, ведущем к столкновению, а расстояние до цели стремительно уменьшается. Потом, когда цель была всего в 1200 метрах, «она исчезла в отражении от морской поверхности на экране радиолокатора». Так как радиолокатор не мог определить местоположение цели, Эсти не замедлил ход «Иствинда» и не включил сирену. Затем из тумана появился «Гольфстрим», который был всего в 120 метрах и шел прямо на «Иствинд».

Эсти повернул штурвал резко вправо, но было слишком поздно. Нос массивного танкера врезался в правый борт ледокола, прямо за мостиком, «войдя на такую глубину, что верхняя часть форштевня ударилась о дымовую трубу «Иствинда». Оба судна загорелись. Экипаж «Гольфстрима» смог потушить пламя на своем судне, но огонь на «Иствинде» быстро распространялся, охватив мостик, радиорубку и жилые отсеки. Тринадцать военнослужащих Береговой охраны погибли в пламени, двадцать один человек получил ожоги.

Комиссия по расследованию отметила, что «Гольфстрим» двигался с превышенной скоростью (15 узлов) в тумане, но «Иствинд», в соответствии с «правилами предупреждения столкновения судов в море», несет основную ответственность за происшествие. Эсти был обвинен в несоблюдении инструкций по информированию командира корабля в случае приближения любой радиолокационной цели в радиусе пяти километров, по уменьшению скорости вращения винта судна до 50 оборотов в минуту и по включению туманных сигналов в случае столкновения с туманом. Капитан «Иствинда» также предстал перед Общим судом Береговой охраны за допуск офицера с недостаточным опытом к выполнению обязанностей вахтенного офицера и допуск неопытного человека быть впередсмотрящим. В целом катастрофа оставила пятно на репутации Береговой охраны и, в частности, «Иствинда».

«Иствинд» находился почти у кормы «Мерсера», а Уитмор смотрел в серое небо над штормовыми волнами и гадал, что капитан Петерсон предпримет для спасения. Уитмор слушал радиопереговоры «Якутата», когда тот пытался спасти людей, оставшихся на носу «Мерсера». Он знал и о спасенных, и о потерянных жизнях.

Энсин Ларри Уайт, который также находился на борту «Иствинда», тоже знал о половинчатых результатах «Якутата» и надеялся, что экипаж «Иствинда» сможет спасти каждого человека с кормы «Мерсера». Но его также беспокоило состояние личного состава на борту ледокола, потому что многие страдали от морской болезни. «Мы разгрузили судно пару недель назад, – вспоминает Уайт, – чтобы идти вверх по Гудзону и ломать лед. И теперь «Иствинд» сильно кренило и качало. У нас не было достаточно времени для того, чтобы приспособиться к морю, и изрядная часть людей чувствовала себя слишком плохо, чтобы выполнять свои обязанности, так что другим приходилось выполнять двойную работу».