И грянул шторм

«Я стоял на самом краю носа, – вспоминает Хиггинс, – и боялся поскользнуться на льду, особенно потому, что я не мог схватиться руками за леер: надо было обеими руками держать винтовку. Я знал, что мы должны были бросить этот конец как можно быстрее, так как казалось, что сломанный корпус судна может в любую минуту перевернуться. Когда я выстрелил из винтовки, отдача была ужасной, левая рука соскользнула и указательный палец был разрезан коробкой с линем. Но выстрел выглядел хорошим».

Во время этой первой попытки конец дугой пролетел по воздуху, приземлившись почти прямо над Галдином и Фармером. Нааб помахал выжившим, чтобы они начали тянуть линь, а привязанный к другому канату плот был сброшен с катера в море.

Когда плот оказался рядом с носом «Мерсера», Фармер и Галдин закрепили конец линя, немного поколебались перед тем, как перелезть через леер, возможно, набираясь храбрости, прежде чем покинуть судно. Один из них (неизвестно кто) соскользнул по канату к воде. Он приземлился примерно в 45 метрах от плота и начал свой путь через ледяные волны к спасению. Потом он попытался залезть на плот, тот перевернулся. Тут же второй человек, возможно, пытаясь помочь товарищу, забыл о том, что надо отвязать конец от «Мерсера», и поскользил по бросательному концу в океан.

Экипаж «Якутата», который не мог помочь людям в воде, наблюдал, как Фармер и Галдин боролись в разрушавшихся волнах, отчаянно пытаясь крепко ухватиться за плот до того, как переохлаждение сделает их конечности бесполезными. В какой-то момент показалось, что океан заберет еще две жертвы, но мужчины мужественно боролись, и оба смогли ухватиться за плот, перевернуть его нужной стороной, а потом вскарабкаться на него и упасть на дно.

Но выжившим было далеко до спасения. Второй прыгнувший не отвязал конец от танкера перед прыжком, а теперь оба слишком замерзли, чтобы открыть складной нож и перерезать линь. А это значило, что плот нельзя было подтянуть к катеру.

Офицер по связи Билл Бликли, глядя в окно мостика «Якутата» на разворачивавшуюся драму, думал, не повторится ли снова та сцена, которую он видел предыдущей ночью, когда моряки с танкера погибали прямо у него на глазах. Бликли не мог забыть образ людей, прыгавших с корабля и поглощаемых ледяным океаном, особенным потрясением стал один мужчина, которого после прыжка ударило о корпус танкера, а потом он ушел под воду.

Нааб, стоявший рядом с Бликли, сказал: «И что теперь мне делать? Если я подам назад и линь между нами и плотом разорвется, мы их потеряем». Подать назад означало дать задний ход. «Если линь между плотом и корпусом танкера разорвется, мы достанем их».

«У вас нет выбора, капитан, – сказал Бликли. – Подать назад и надеяться».

Нааб знал, что Бликли прав. Любое промедление означало смерть от переохлаждения для людей на плоту, тогда как разрыв линя давал шансы на выживание 50 на 50. Капитан отдал приказ подать назад, и все на катере задержали дыхание, гадая, какой канат разорвется. Или, что еще хуже, плот разорвет на части, отправив людей в волны.

Лини натянулись и поднялись из воды. Прошло полсекунды. Затем люди на катере вдруг издали радостный возглас – разорвался канат между плотом и корпусом танкера! Руки немедленно начали тянуть идущий от плота линь, и через пару минут Галдин и Фармер были прямо под катером. Спустили веревки и десантную сеть, и двое выживших перевалились через борт плота и в море, чтобы ухватиться за веревки, но они с трудом могли поднять руки.

Но экипаж «Якутата» предвидел эту проблему, и военнослужащие Береговой охраны Деннис Перри и Херман Рубински, уже одетые в гидрокостюмы, слезли по сети в воду. Каждый из них начал трудиться над выжившим, завязывая лини вокруг их груди, чтобы их можно было поднять.

Когда Галдина и Фармера поднимали, один из них запутался в грузовой сети. Член экипажа «Якутата» Филлип Грайбел увидел, что произошло, и без гидрокостюма спустился вниз по грузовой сети и освободил выжившего. Обоих спасенных с танкера благополучно подняли на борт катера.

Спустя несколько секунд один из членов экипажа Береговой охраны указал в сторону носа «Мерсера» и закричал: «Смотрите! Ну и ну!»

Нос встал на дыбы, словно был живым существом, указывая прямо в серое небо. Затем он качнулся, упал назад в море в брызгах воды, полностью опрокинувшись. Над волнами осталась только небольшая часть его киля.

С тех пор как Галдин и Фармер прыгнули с судна, прошло ровно семнадцать минут.

«Якутат» оставался у перевернувшегося носа, пока в тот вечер его не сменил катер «Унимак». Затем капитан Нааб во всю мочь погнал свой катер в Портленд, Мэн, чтобы спасенных могли госпитализировать. Все они страдали от переохлаждения и обморожения, но капитан Патзель находился в худшей форме, у него была пневмония. Газетные репортеры были на причале, когда спасенных снимали с катера. Фармер спокойно сказал Boston Herald: «Шансы, что мы сделаем это, были 50 на 50».