I hate everything about you, why do I love you? (СИ)

Милкович снова протяжно простонал, выгнувшись сексуальной дугой на кровати, пока Йен продолжал насаживаться ртом на твердый орган, чувствуя его солоноватый, терпкий вкус. Он поглаживал его бедро одной рукой, пока делал это, а второй надрачивал ту часть, что не поместилась во рту.

Но он остановился, когда Микки начал сам подаваться бедрами вверх, желая поскорее получить такую нужную сейчас разрядку. Галлагер будто бы издевался. Сейчас он вообще лег сверху, не переставая дрочить ему, при этом покусывая и облизывая его шею, а также мочку уха, издавая мокрый причмокивающий звук, чем вызвал жалкий скулеж у брюнета, на что парень лишь улыбнулся, продолжая ставить засосы на идеальной бледной коже.

Когда он почувствовал, что Микки уже на грани, он начал лишь осторожно поглаживать его член, специально задевая красную головку, на которой была размазана смазка.Это сводило Милковича с ума настолько, что он готов был заплакать, лишь бы этот придурок прекратил уже дразнить его.

— И-ан, — мягко протянул Микки, заикаясь, когда произносил его имя, но Йен лишь что-то пробубнил ему в шею, не переставая гладить твердый орган по всей длине.

Тогда Мик, не выдержав, заставил Галлагера обхватить его там, при этом держа свою собственную руку поверх его, начиная дрочить, и Йен, наконец-то, блять, помог ему в этом.

Он начал так быстро двигать рукой, что Микки даже больше не смог держаться за его руку, а лишь вцепился сразу двумя в его спину, оставляя красные следы от ногтей, как он всегда делал перед тем, как кончить.

Йен чуть отстранился, чтобы посмотреть, и Мик тут же посмотрел на него в ответ. Он нахмурился, а рот был слегка приоткрыт, когда из него вылетел удивленный даже не стон, а крик.

— Кончаю, — тяжело и часто-часто дыша, произнес он, глянув вниз на то, как Йен быстро водит ладонью по его стволу, крепко сжимая его. — Блять, я кончаю!

— Тише, я и так вижу, — улыбнулся Йен, наклоняясь и мокро целуя того в губы. Брюнет даже ответить на поцелуй не смог, когда вдруг громко вскрикнул, начиная пачкать чужую руку белесой жидкостью, при этом притягивая ее обладателя ближе к себе, бесконтрольно стеная.

После, когда Милкович кое-как восстановил дыхание, Йен отстранился, вытирая правую руку салфетками. После он хитро глянул на парня, лежащего рядом.

— Ну как? — с ухмылкой спросил он, и только тогда Микки полностью повернулся к нему, слегка улыбаясь.

— Ты был просто ужасен, — наконец выдохнул он, вызывая ухмылку на веснушчатом лице. Оба знали, что он врет. — Плохо у тебя получается, — еще тише произнес он, потянувшись к чужим губам, что вдруг стали такими родными за такое короткое время.

— Придется попрактиковаться еще, — улыбнувшись, задумчиво проговорил Йен, водя ладонью по влажным бедрам, раздразнивая.

— Нет, Йен, мы опоздаем, — усмехнувшись, предупредил Милкович, убирая от себя настырные ручонки. — Давай, поднимай свою ленивую задницу, — выскользнув из кровати, скомандовал Милкович, на что Йен жалобно простонал, упав лицом в подушку и сжав ее, вместо любимого тела.

— Давай, это ведь последний день.

Йен снова проворчал что-то в подушку, но в итоге встал с постели.

***

В последний день учебного года обычно ставят по три-четыре урока, вместо обычных шести, что, конечно, радует. Только вот этих двоих не особо — они проводили так много времени вместе (все время, если быть точнее), что скучали каждый урок, несмотря на то, каким веселым он мог оказаться. И нет, они не надоедали друг другу. Просто не могли.

Сейчас, когда только-только должен начаться второй урок, Мик идет по коридору к своему классу, но по пути встречает своего парня, который нарочно выжидал его здесь. И Микки даже не успел отшутится на этот счет.

— Слушай, сегодня устраивают вечеринку прямо в школе. В чертовом бассейне, прикинь?! — он засмеялся туповатым смехом, после чего продолжил: — Можно будет пронести туда что-нибудь выпить. Мне кажется, будет здорово, если мы пойдем, — как бы между прочим, поделился он своими мыслями, и выжидающе уставился на Мика.

— Я не хочу идти туда. Прости. Но это не значит, что ты не должен идти тоже, — захлопнув дверцу, успокоил его брюнет, с пониманием глядя на него.

— Но я хотел пойти с тобой, — он приподнял брови и цокнул языком, всем своим видом выражая недовольство.

— Поверь, со мной там не будет так весело, как может быть. Нам обоим будет лучше, если ты пойдешь один, — попытался объяснить ему Милкович, но рыжик лишь недовольно поджал губы.

— Как хочешь, мудак, — выдохнул он, облокотившись о шкафчики позади себя, на что Микки мягко улыбнулся и потянулся к его губам, быстро чмокнув их и отстранившись. Но Йен сразу же наклонился, чтобы поцеловать того еще раз, уже не стесняясь этого, как было несколько недель назад, не смотря на то, что уже все знали о его ориентации.

Уже не сдерживаясь, он, выдохнув с тихим стоном, прижал Микки к шкафчикам, на которые сам опирался секунду назад, разнося характерный звук по всему коридору. Микки же, в одной руке держа пару учебников, а вторую положив Йену на шею, лишь ответил ему, но куда мягче.