I hate everything about you, why do I love you? (СИ)

— Ну ладно, сам напросился, — Мик начинает раздеваться, и Йен отводит взгляд лишь на секунду, лишь бы не пялится на парня так открыто. Но у него не получается, конечно же.

— Бомбочка! — Микки прыгает в воду до того, когда Йен снова успевает обрызгать его.

— В мои воды забрела выдра, — чуть улыбаясь, произносить рыжик, подплывая к Милковичу ближе и ближе, начиная напевать мелодию из фильма «Челюсти».

— Иди к черту, — смеется Микки, начиная брызгать ему в лицо водой, и Галлагер сразу же перехватывает его руки, чтобы тот прекратил, но тому плевать. Микки смеется, и Йен думает, что это чудесный звук, а еще он улыбается, и Йен также думает, что хочет чаще видеть его таким, потому что у Микки правда прекрасная улыбка. И, да, он выглядит мило со всеми этими химикатами в волосах.

Когда Мик уже меньше сопротивляется, но все еще издает эти пиздецки милые звуки, Йен целует его. Также неожиданно, как у них обычно и бывает. Целует он его нежно, не как обычно, даже, можно сказать, лениво переплетает его язык со своим.

Ему нравится чувствовать его мягкие губы на своих. Нравится то, как он тихонько стонет ему в рот время от времени, как часто он дышит. А еще ему нравится то, каким Микки выглядит после того, как он прерывает поцелуй. Он смущается. Каждый раз он опускает глаза и пытается перевести дыхание, что выглядит ну просто пиздец как мило.

— Ты миленький, — о чем он тут же спешит рассказать. Он снова наклоняется, чтобы поцеловать его, но Мик несильно бьет его в плечо.

— Я тебе не «миленький», придурок. На такое только телки ведутся, чтобы ты знал, — с усмешкой на губах говорит он, слегка кивая головой.

— Ну-ну, ты бы себя видел сейчас, — он тепло улыбается, ну, потому что не может сдерживаться — улыбка сама лезет наружу.

Они снова целуются, пока Йен не прижимает его к холодной плитке, вызывая у парня дрожь.

— Давай здесь? — шепчет Йен в паре миллиметров от пухлый губ, обладатель которых кивает и снова целует его.

Галлагер уже успел возбудится за эти пару минут, что не есть хорошо в данный момент.

Почему?

— Вот черт, — шепчет Милкович, когда слышит приближающиеся шаги, а затем грубый голос охранника, что направляется, конечно же, сюда. — Прячемся, сейчас же! — также тихо говорит он, когда вылезает из бассейна и хватает свои вещи, пока Галлагер делает тоже самое.

Они еле успевают спрятаться в одной из тесных душевых. Охранник, Марк, вроде бы, обходит бассейн и другую раздевалку так, что мимо него никак не пройдешь.

Они тихо одеваются, пока Марка нигде не слышно. И когда это сделано, Микки приходится прижаться к нему всем телом, потому что охранник сейчас совсем недалеко — они слышат его голос и могут видеть луч света от его фонарика.

Мик так сильно прижимается к нему, но не сразу чувствует, как что-то твердое упирается ему в бедро. Он даже через джинсы может чувствовать это.

— Ты обещал, что нас не поймают.

— Фактически, нас еще не поймали.

— Но это заводит тебя, да? — вдруг шепчет он ему на ухо, и Йен не может пошутить на этот счет, потому что его блядская рука сейчас поглаживает его вставший член через тонкую ткань.

— Будь тихим, хорошо? — Микки вдруг опускается на колени перед ним и расстегивает молнию на его штанах, осторожно спуская ткань вниз, выпуская наружу твердый орган. Йен судорожно ищет руками за что схватиться и в итоге хватается за ручку душа.

Милкович обхватывает его член, когда начинает облизывать лишь головку, откуда сочится смазка, и от этого веки Йена, блять, дрожат, а сам он открывает рот в немом стоне. И Микки тут же начинает насаживаться ртом на него, отчего Йен, не задумавшись, откидывает голову назад, немного больно ударяясь о стену позади себя, чем явно привлекает внимание не только брюнета, но и мужчину, что сейчас расхаживает здесь.

— Эй! Тут кто-нибудь есть? — и это оказывается так. Марк светит фонариком на душевые кабинки, но, к счастью, та, в которой спрятались двое парней, не дает ему видеть их.

Микки начинает скользить по стволу губами все быстрее, пока охранник стоит в паре метров от них. И Йен просто ничего не может сделать, кроме как стоять смирно. И брюнет так сильно сжимает его член губами, что Йен невольно соскальзывает по плитке, из-за чего Микки еще проще трахать его своим блядским языком. Йен будто бы разрывается. Так, сука, сложно контролировать себя, когда кто-то отсасывает тебе, и при этом нельзя шуметь — боже, да тут лишний раз вздохнуть нельзя. Галлагер не понимает, как Микки остается таким тихим, но ему, блять, удается.

Охрана уже уходит в противоположный им зал, но они даже не сразу замечают это. Йен пытается оттянуть Микки от своего члена, что оказывается намного сложнее, чем он думал. Он все ближе к тому, чтобы кончить с каждым новым движением Миккиной головы на встречу к его паху. Он угадывает это в легкой дрожи в коленях — ладно, блять, ноги буквально сводит судорогой — а еще все перед глазами становится мутным, и когда он вдруг чуть вскрикивает, он хватается за темные волосы, не позволяя Микки отстранится. Тот послушно сглатывает и поднимается на дрожавших ногах.