I Hate You So Much (СИ)

И она всегда идет до последнего. Отам никогда не останавливалась на середине. Ни одно слово о том, что это вредит ей, не останавливало девушку.

Она вновь и вновь погружала два пальца в глотку, вызывая новые спазмы в желудке, заставляя всю еду, каждую съеденную крошку, каждый выпитый глоток воды выйти из нее. Пока не заканчивалась даже желчь в ее желудке. Пока горло не начинало саднить. Только после этого она останавливалась, чтобы промыть рот.

— Теперь я достаточно худа?..

Ее вопрос прозвучал в пустоту, прежде чем Отам потеряла сознание.

*

Она думала, что может доверить ему свою жизнь, прежде чем он растоптал ее. В первый раз.

— Ты, правда, думала, что нужна мне?

Его голос звучал холодно и очень громко. Его голубые глаза были безразличными и пустыми.

— Зачем ты делаешь это?

Ее голос был тихим, сиплым и срывающимся. Она глотала слезы, даже не сдвигаясь с места, позволяя ему касаться ее кожи и говорить все эти слова, смотря прямо в ее глаза.

— Ты настолько ничтожна и слаба.

Он насмехался над ней, глядя ей в лицо, и его ни капли не смущало это. Запах алкоголя буквально пропитал легкие девушки. Но он не был пьян.

— И знаешь, что самое интересное, Отам?

Он провел пальцами по ее коже, останавливаясь на щеке.

— Пожалуйста, Найл…

Девушка зажмурилась, зная, что последует дальше. Слезы катились по ее щекам.

— Тебе нравится все это. Чтобы я не сделал, ты все еще ждешь меня и готова пустить, даже если я воткну в тебя нож.

Вдох. Мягкое касание к скуле. Громкий шлепок. Покрасневшая щека. Выдох.

*

— Ты сделаешь это, малышка?

— Ради тебя я сделаю все, что угодно. Но зачем тебе это, Найл?

— Я хочу увидеть твой предел. Я хочу знать, на что ты способна ради меня.

Знакомая до самых мелких деталей кухня теперь кажется чужой. Женщина, что раньше была ближе всех в этом мире, теперь казалось незнакомым человеком. Все, что она знала раньше, теперь казалось чужим и неправильным. Все, кроме Него.

— Ты плохо выглядишь, — негромко произнесла женщина, ставя на стол две дымящиеся кружки с кофе.

— Да, я плохо сплю, — ответила Отам. От вида еды на столе девушку начинало мутить, и она чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Она почти не ела эту неделю.

— Почему же ты плохо спишь, милая?

— Я не знаю, ясно?! — сорвалась Спрингс, подскакивая с места. Женщина удивленно и испуганно выпрямилась. — Я не знаю, мам!

— Милая…

— Перестань называть меня так! — кричала Отам, сжимая кулаки. — Перестань делать вид, что тебя заботит мой сон!

Оливия сделала медленный шаг в сторону дочери и протянула руку, пытаясь прикоснуться к ее когда-то милой и невинной девочке. Она больше не видела тот свет в ее глазах, что был раньше. Сейчас там была боль, пустота, злость на все, что было вокруг нее. Ее глаза словно померкли, они больше не блестели так, как раньше.

— Эти мальчики плохо влияют на тебя, — тихо и мягко произнесла Оливия. — Вернись домой, девочка моя. Все будет хорошо, все наладится и мы забудем все ссоры. Только вернись, я прошу тебя.

Женщина осторожно взяла руку дочери. Задравшийся рукав блузы открыл запястье, на котором были еще не до конца зажившие порезы. Некоторые из них были старыми, какие-то были сделаны всего лишь пару часов назад.

— Что они сделали с тобой? Что он сделал с тобой, Оти?

В глазах женщины был испуг. Как страшно для матери понять, что она потеряла свою дочь.

— Он сделал со мной? — прошипела Отам, подходя к матери вплотную. — Он освободил меня от тебя. Я ненавижу тебя, я ненавижу вас. Все, что вы делали — это указывали мне, как жить и что делать. Я не могла сделать и шагу, чтобы не получить осуждения от вас. Но теперь… теперь я свободна, мама. Я сбросила этот груз, что не давал мне жить. Вы были моим грузом.

Оливия осела на пол, зажимая рот рукой, чтобы не зарыдать. Ее дочь только что вышла из дома, хлопнув дверью.

========== -- 22 -- ==========

Публичная бета, пожалуйста. Я слишком «грамотна» :) love youʼll! <3 xx

POV Алексия.

Я не жду, что ты полюбишь меня. В моих, и без того редких снах, ты уже любишь меня. Мне достаточно и этого. Достаточно твоих прикосновений, в те редкие минуты, когда мы находимся рядом. Твоих неожиданных звонков и смс, твоих брошенных на ветер слов, как «любимая», хотя ты даже не имеешь в виду именно это. Я знаю, что для тебя это ничего не значит. Но для меня это значит весь мир. Ты значишь для меня весь мир. Этого достаточно.

Я сижу в машине рядом с Тесс, мои руки лежат на моих коленях, ногтем я нервно скребу джинсовую ткань. Наш разговор никак не складывается, сколько я ни пыталась заговорить. Каждое мое слово, каждый вопрос или попытка прерывается холодным ответом, срывающимся с ее губ. Я знаю, что она злится на меня, даже если отрицает, я вижу это по ее лицу, по сжатым на руле пальцам до побелевших костяшек. Она нервно стучит пальцем по пластмассе, обтянутой кожей, в ожидании нужного сигнала светофора. Ее губы плотно сжаты, она глубоко и часто дышит через нос.

— Тесс…