И исходит дьявол

— Да, в некотором роде, — Танифь улыбнулась. Они уже въезжали в Гайд-Парк. — Моя мама родом из Венгрии, но я прожила за границей почти всю жизнь. А что, очень заметный акцент?

— Я бы не сказал, что очень, но мне он кажется очаровательным. В вашем голосе есть что-то глубокое и ласкающее. Мне он напоминает… хотите всю правду? Напоминает голос Марлен Дитрих в кино.

Девушка откинула назад голову и глухо рассмеялась:

— Если все так, как вы говорите, то я бы очень хотела сохранить свой акцент. Ну а если по-честному, то изо всех сил стараюсь избавиться от него с тех пор, как я в Англии. Это смешно, согласитесь, — не могу говорить нормально на родном языке. Просто мало приходилось на нем разговаривать, да и то в основном с иностранными гувернантками. Я тогда была еще маленькой.

— А сколько же вам сейчас лет? Или этот вопрос — бестактность с моей стороны?

— А сколько, вы думаете?

— По глазам вы примерно моего возраста, но я чувствую, что вам немногим более двадцати двух.

— Если я к тому времени еще буду жить, то в январе следующего года мне исполнится двадцать четыре.

— Ну-ну, не надо так мрачно, — смеясь запротестовал Рекс, — странно вы как-то это говорите. Осталось каких-нибудь девять месяцев, и никто, глядя на вас, не скажет, что вы нездоровы.

— Но это так и есть, — печально заверила его девушка, — давайте не будем больше об этом. Смотрите, какие чудные рододендроны, какой приятный цвет.

— Да, они здорово поработали над этим парком. Совсем не то, что я видел здесь в детстве. — Рекс повернул на Найтсбридж, и через две минуты Танифь сошла и нырнула в незаметную дверь, ведущую в мастерскую ее французской портнихи.

Рекс заново обдумал ситуацию. Он решил сочинить и заговорщицки сообщить девушке какое-нибудь загадочное шифрованное послание, идущее якобы от герцога, суть которого — заставить ее воздержаться от поездки на Шабаш и оставаться в его машине, пока все не закончится. Однако где-то в глубине Рекс чувствовал, что Танифь ему вряд ли поверит. Слишком уж очевидной была серьезность ее намерений попасть на это гадкое сумасшествие — Вальпургиеву Ночь. Из сказанного старухой он понял, что сатанисты не остановятся ни перед чем, даже готовы забыть на время свои дьявольские склоки, только бы не пропустить это сборище, единственную ночь в году.

Ясно также, что Танифь не представляла толком, что ей предстоит. При одной лишь мысли об изощренном надругательстве, которому подвергнет ее эта свора неверующих, у Рекса заиграли бицепсы. Нет, он им девушку не отдаст. Что-то надо делать, но что?

Рекс усиленно соображал, пытаясь выдумать что-либо правдоподобное. Он с огорчением заметил, что Танифь, не пробыв внутри и предполагаемых пяти минут, вышла обратно, а ему в голову так ничего и не пришло. Когда они снова въехали в Гайд-Парк, она осторожно спросила:

— Итак, я слушаю, что у вас?

— Что у меня, — повторил Рекс, — у меня от вас самые приятные впечатления.

— Нет-нет. Я, конечно, ценю ваши комплименты о моем акценте, Марлен Дитрих и так далее. Но настало время узнать и истинную причину вашего визита в «Клариджес» сегодня утром.

— Вы не догадываетесь?

— Нет.

— Я хотел вытащить вас на обед.

— О, я вас умоляю, будьте же наконец серьезны. У вас какое-то сообщение для меня?

— Возможно. Но если бы и не было никакого, я все равно был бы в отеле у ваших ног.

Танифь немного нахмурилась:

— Не понимаю. Ни вы, ни я не вольны в своих действиях, чтобы шутить подобным образом.

— Знаете, я уже достиг того уровня, когда сам решаю, что мне делать, — решительно заявил Рекс, намереваясь отвести грозящий его престижу удар.

— Неужели вы успели получить себе Рассеивание Хоронзона?

Рекс едва не зарычал. Опять это мумбо-юмбо! Он понял, что никогда не сможет притворяться до конца, и вместо ответа только крепче ухватился за руль, вывернул на Кенсингтон-роуд и, поддавая газу, направил «роллс-ройс» в Хаммерсмит.

— Куда вы меня везете?

— Пообедать с де Ришло, — соврал он, — у меня нет никакого сообщения для вас. Герцог сам хочет что-то сказать, и сейчас мы едем к нему, — это было единственное, что Рекс смог придумать.

— Так-так… и где же он?

— В Пангбурне.

— А это еще где?

— А это такое укромное местечко немного вниз по Темзе. Сразу за Ридингом.

— Но это же далеко!

— Ерунда, всего-то пятьдесят миль.

— А почему он не послал за мной, пока был в Лондоне?

Рекс поймал на себе подозрительный взгляд девушки и смело ответил:

— Я ничего не знаю. Он дал мне задание привезти вас. А то, что приказал герцог, не обсуждается.

— Я вам не верю! — возмущенно воскликнула Танифь. — Сию же минуту остановите машину, слышите? Я выйду, остановитесь сейчас же!

ТАЙНОЕ ВСЕГДА СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Рекс уже решил было открыто не замечать ее протестов и увеличить скорость, но плотное движение на Кенсингтон-Хай-стрит отрезвило его. Только безумцу могло прийти в голову так вот, средь бела дня, похищать девушку. Ей ничего не стоило подозвать полисмена на первом же перекрестке.