И корабли штурмовали Берлин

Словом, было о чем призадуматься. После того как руководитель вернувшейся в Пинск рекогносцировочной группы капитан 3 ранга Прохоров доложил все это Военному совету флотилии, а начинж Белявский и начальник ВОСО Кобылинский, также участвовавшие в обследовании реки и берегов, подтвердили, что более приемлемого места для спуска кораблей там нет, я предложил отложить принятие окончательного решения до утра.

Девяносто три переката… Сейчас передо мной снова лежит калька, на которой военные гидрографы Рязанцев и Дугин обозначили границы каждого из них и замеренные глубины. Сорок сантиметров, шестьдесят, снова сорок, тридцать пять, тридцать… Сколько участков, где хоть неси корабли на руках! Проще всего было доложить, что из-за сильного обмеления Западного Буга провести по нему корабли нельзя. Оспаривать это, очевидно, не стали бы. Тем более что уже подвергалась сомнению возможность использования нашей флотилии за пределами бассейна Днепра.

Но в то, что пройти по Бугу на Вислу невозможно, все-таки не верилось. И думать хотелось только о том, как преодолеть преграды.

Углублять фарватер взрывами? Разумеется, попробуем. Однако много ли дадут взрывы на песчаных перекатах большой протяженности? Размывать грунт? В Киеве, в речном аварийно-спасательном отряде, который можно было временно разоружить, имелись два гидромонитора. Но одни они вряд ли могли решить проблему.

«Пройдем, должны пройти!» — говорил я себе. Не может быть, чтобы не нашлось средств и способов это одолеть. На флотилии столько умных, предприимчивых командиров, творчески мыслящих инженеров. А матросская инициатива — ее только направляй! И не занимать нашим людям упорства, решимости преодолеть любые преграды. Не приходилось также сомневаться, что на выручку придут, если понадобится, армейцы. Помощь уже обещал начальник штаба инженерных войск фронта генерал Е. В. Леошеня, с которым был предварительный разговор о возможных затруднениях при движении по Бугу.

В раздумьях над картой незаметно пролетела ночь. Забрезжил рассвет, и из окон штаба стали видны берега Пины — как раз то место, где еще недавно высаживался десант, — и стоящие на реке бронекатера. Они дошли до западной границы страны с Волги, из-под Сталинграда. Я попытался представить, как выглядел бы в глазах моряков этих славных кораблей, если бы объявил им сейчас, что дальше для нас пути нет. Да они просто бы в это не поверили.

Утром были отправлены донесения командующему фронтом и Наркому Военно-Морского Флота о том, что спуск на воду кораблей, перебазируемых в бассейн Вислы, состоится в намеченном месте на Западном Буге.

Надо еще сказать, что помимо навигационно-технических трудностей переразвертывание флотилии осложнялось расположением пункта выгрузки и дальнейшего маршрута кораблей по отношению к линии фронта. В те дни она загибалась от устья Нарева к востоку. Так что при движении вниз по Бугу фронт был не только впереди, но и справа, где гитлеровцы продолжали отчаянными усилиями сдерживать наступление двух правофланговых армий 1-го Белорусского фронта. Нетрудно представить, что означал бы для флотилии, медленно преодолевающей перекаты, прорыв врага к Бугу в результате какого-нибудь танкового контрудара.

Но о том, чтобы флотилия не попала под удар на переходе, заботилось командование фронта. В Пинске и в Мозыре погрузка кораблей закончилась к 25 августа, в Малкиной Гурне была уже готова железнодорожная ветка. А отправлять первый эшелон нам разрешили лишь в начале сентября.

2 сентября я вновь был вызван к командующему фронтом.

— Ну что, заждались? — встретил меня Маршал Советского Союза Рокоссовский, у которого был и начальник штаба фронта генерал-полковник Малинин. — Теперь начинайте двигаться. И вот ваши районы боевых действий…

Полученная мною директива определяла, что по выходе на Вислу флотилия будет действовать между Пулавами и Варшавой. А до того предусматривалось содействие сухопутным войскам в устье Буга и на Нареве. На словах маршал добавил, что, судя по положению дел на правом фланге фронта, флотилия может понадобиться в этом районе примерно 15 октября.

Потом Рокоссовский, улыбнувшись, сказал:

— А с вас, между прочим, опять причитается…

И вручил мне орден Ушакова II степени.

— Первый раз его вижу. Очень красивый, — заметил Константин Константинович, рассматривая орден. — Желаю вам больших успехов!

Насколько я понял, прошлая награда была за боевые действия на Припяти, эта — за Березину. Щедро награждала нас Родина в то победоносное лето.

Головной эшелон с кораблями бригады Лялько (ставшего уже капитаном 1 ранга) отбыл из Пинска 4 сентября. Вместе с кораблями следовали их экипажи, а также боеприпасы, горючее. Эшелоны формировались по принципу тактической целостности: в каждом были бронекатера, тральщики, полуглиссеры, хозяйственные команды, средства связи — сразу прибывало полноценное подразделение, способное вести боевые действия.