И королевство в придачу

— Понравилось? Это радует. Но все равно торопиться не будем. Подождем… два часа. Как доктора говорят. Если за это время никаких нежелательных симптомов не обнаружится, значит, можно есть и нам.

Птенцу такие условия не сильно понравились, и он попытался клюнуть уже меня. Размечтался. Шея коротка.

Леонидия тем временем привела гардероб в порядок.

— Ладно, поскольку все равно ждем, можно и логово поискать…

Вырубили себе слеги и двинулись по проторенной свинорылом тропе. Да какой там тропе — каретой проехать можно. В ширину, понятное дело. А остальное, как везде — яма на яме, рытвины да колдобины. Где по колено, а местами — и по пояс ухнуть довелось. Мне… Лия по шею погрузилась. Хорошо, хоть рот держала закрытым и не хлебнула болотной жижи. Одно хорошо — зверь не дурной, шел там, где дно твердое. Так что в целом, можно считать, обошлось без приключений.

Лягушки, при нашем приближении, сами упрыгивали подальше. Птицы — тоже держались настороже и на расстоянии. А что-нибудь более крупное на глаза не попадалось.

— Вон там! Гляди!

Леонидия указала вперед и чуть левее.

— Видишь, словно бурелом по островку прошелся. Да и вокруг деревья если не повалены, то сломаны. Уверена, это тварь чесалась.

Почему нет? Кто бы ни был создателем той твари, ничего особенного, помимо системы пищеварения, — результаты которой пока еще не проверенны, — не придумал. И даже устыдился бы, увидав всего лишь обыкновенного бегемота, он же гиппопотам. О давно вымерших динозаврах даже вспоминать не стоит. Вот где настоящая крутизна была. И без всякого волшебства.

А все потому, что у матушки Природы куда больше времени на эксперименты. Даже если маги живут неимоверно долго…

Свернули к островку и вскоре вышли на сушу.

Сперва я хотел раскритиковать Лию, мол, ошиблась. Никаким логовом здесь и не пахнет. Но вовремя вспомнил, что и не должно. А минутой позже, амазонка издала такой радостный вопль, что все птицы в округе дружно взвились в небо. Заглушив хлопаньем и шелестом крыльев второй крик:

— Есть! Нашла!

Я поспешил к ней и остановился перед огромной кучей чего-то, больше всего похожего на известковые «яйца», остающиеся после гашения извести в промышленных масштабах. У моей бабушки, в колхозные годы, через деревню из таких отходов сделали временное дорожное покрытие. Помню, все село несколько лет материло рационализаторов. В дождь окатыши все равно раскисали, превращая болото в едкую жижу. А в сухую погоду, даже после проезда легковушки, над деревней долго висело белое марево. Одно хорошо — с тех пор во всей округе никто даже не вспоминает от закислении почвы.

— И что это?

Вместо ответа девушка протянула один из комков, уже с соскобленным боком. Но, даже если бы не поблескивающая из-под налета желтизна, я все равно догадался бы. По весу… Окатыш, размером с мяч для тенниса — весил, как кирпич.

— Твою дивизию… И что, вот это все… — я недоверчиво пнул солидную кучу таких же «яиц». Примерно с полметра высотой и полтора в диаметре. Вернее, попытался. Нога скользнула поверху, не пошевелив ни одного из них. — Очуметь! Сколько же здесь их? Несколько сотен?

— А там еще одна куча! — радостно улыбаясь указала мне за спину Лия. — И вон там… Кажется, свинорыл здесь давно живет… жил. Ой! И еще одна!

Не меньше тонны золота в самородках! И половина из них моя… Разве так бывает? Я сплю… Ущипните меня!..

— Что ты там бормочешь? — девушка вернулась ко мне. И с тревогой заглянула в глаза. — Может, присядешь?

— Мантру снятия враждебного заклятия читаю. На всякий случай.

— А-а… — амазонка облегченно вздохнула. — Это можно… А я уж было испугалась. Знаешь, скольких блеск золота с ума свел? Жуть…

— Знаю… Можешь не сомневаться. И не только людей. Целые страны и народы впадали в безумие золотой лихорадки… и брели за золотым тельцом, не в состоянии ни о чем больше думать. После чего исчезали с лица Земли. Словно и не жили никогда. Либо сами друг друга уничтожив, либо под мечами более сильных соседей, позарившихся на их богатство. Так что не бойся. У меня иммунитет. С детства приучали к умеренности и мысли, что деньги — это грязь. И чем больше сумма — тем кровавее и грязнее. Но даже подумать не мог, что смогу убедиться в этом воочию.

Я еще разок пнул кучу.

— Вот уж действительно — самое настоящее дерьмо. И ни один философ не сможет этот факт оспорить.

— Зачем же так категорично? — раздался у нас за спинами негромкий мужской голос. — Я, например, могу… Хоть и не причисляю себя философам…

* * *

Рука дернулась к мечу, но уже в следующее мгновение я нацепил на лицо улыбку и неторопливо оглянулся.

— Рад вас видеть, мастер Игнациус.

— Спасибо, ваше высочество. Не часто приходиться слышать подобное из ус августейших особ, — поклонился в ответ маг. — Я тоже рад видеть вас в полном здравии. Извините, если помешал уединению.

— Смешно… — фыркнула Леонидия. — Думаете, парню и девушке для того, чтобы провести пару часиков вместе, непременно надо забираться в такие дебри?