И корону свою забери! (СИ)

— Я даже не знаю, что я переживу хуже — присутствие при крахе моей репутации, ну, ее остатков, менталиста, который ничего не забудет, или его бесконечные комментарии по поводу того, что его при этом славном событии не было. Вы, Ярослава, может не успели еще заметить, но наш юный товарищ бывает достаточно несдержанным на язык.

— О, зато Вы, любезный Олег Анатольевич, имеете все шансы узнать, сколь несдержанной на язык бываю я.

— Может, все-таки библиотека? — заколебался Россовой.

— Поздно, вы оба уже выразили согласие на мое присутствие. Страдайте, — настроение резко пошло в плюс, такого состояния не было со мной… Да, пожалуй с начала моей совместной с бывшим женихом жизни на одной территории.

Левачев, переглянувшись с Россовым, отодвинул от дивана стол, чтобы я не могла до него дотянуться. Наивный. Впрочем, мне тоже не надо, чтобы меня понесло. Вынырнув из печальных размышлений, прислушалась к тихому разговору, но толком не могла вникнуть в суть, прослушала начало. Зато известие о разводе выцепила сразу. Даже стало интересно, что все-таки стряслось, что он стал возможен — нравы, как я успела понять, здесь были достаточно строгими.

— Яра, ты правда думаешь, что все следуют правилам?

— Не пойман — не вор?

Ивар кивнул. Ну да, наивно было полагать иное. Как и везде, делай что хочешь, но не попадайся. Взгляд зацепился за кольцо, которое Левачев бездумно гонял по столу. В голове щелкнула мысль и я выскочила из комнаты, направляясь в спальню, где сразу нашла шкатулку. С ней и вернулась обратно, принимаясь ворошить украшения под непонимающими взглядами.

— Мне тут кое-что уничтожить надо. Утопила бы с радостью, но поблизости нет реки…

— Река-то есть, прохожих много, — Олег приложился к бокалу.

Россовой молча забрал из моих рук подаренное бывшим кольцо. Тонкий серебряный ободок с россыпью мелких желтых топазов. Поднял на меня глаза:

— Тебе камни нужны? Мелочь, но куда-нибудь на заколку можно добавить.

— Только лишние воспоминания.

Он кивнул, на ладони заплясало пламя. Кольцо, словно тихо застонав, начало таять, но не расплываться лужицей, а растворяться в воздухе. Кто-то из слуг тихой тенью подал небольшую чашу, в которую Ивар стряхнул пламя с руки. Украшение медленно распадалось. Левачев, кивнув чему-то про себя, бросил обручальное в тот же костер. Россовой пересел ко мне на диван, глядя в пламя. Что-то сверкнуло в воздухе, тут же вспыхнув.

— Ошибки юности.

Он едва ощутимо коснулся губами моего виска под тоскливым взглядом боевого товарища. Пламя трещало, выбрасывая искры. Олег встряхнулся, поводя плечами и нервно дернув верхнюю пуговицу на воротнике.

— Ну, за упокой прошлого?

Киваю, случайно хватая бокал Россового. От крепости будто по голове молотом ударили…

— Яра, что ты творишь? — шипел Россовой, на шее которого я висела.

Левачев благополучно спал в гостиной, усыпленный дружеским, брошенным втихаря заклинанием в тот момент, когда я начала стремительно хмелеть. Ивар явно пожалел, что не поступил со мной так в самом начале. И сейчас буквально тащил меня на себе в сторону спальни. Возмущения и попытки убеждения он слушать не хотел, но держал аккуратно, хоть и крепко. Когда дверь распахнулась, он бросил в сторону:

— Лина, приведи ее в порядок.

— Лина, выйди, будь добра! — я, намеренно пошатнувшись, крепче вцепилась в воротник, показывая, что выйдет он отсюда только полураздетым.

Девушка посмотрела в мои абсолютно трезвые глаза и замялась на пороге. Ивар попытался разжать мою мертвую хватку, безуспешно, и кивнул ей в сторону двери. Выбегала она из комнаты с явным облегчением. Россовой одним движением оторвал меня от себя, приподняв над полом усадил на край кровати и отвернулся в сторону, приводя одежду в порядок.

— Ты серьезно поверил, что меня так легко можно споить?

Какое же счастье скинуть туфли! Рассматривая профиль, едва касаясь, веду стопу вверх по ноге Ивара. Тот выпрямился еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда. Остатки хмеля — хвала моему метаболизму, благодаря которому я почти не пьянею и быстро трезвею! — уже покинули мою голову. Россовой повернулся ко мне:

— Ты пьяна, ложись спать.

— Я абсолютно трезва. Уже. И прекрасно отдаю себе отчет в том, что делаю.

— Яра, с нашей магической помолвкой это будет равнозначно состоявшемуся браку.

— Раньше, позже — какая разница? — встаю с кровати, подходя к нему вплотную. — Останься. Пожалуйста…

Последнее выходит девически-жалким, заставляю себя взять себя в руки. Россовой стоит памятником самому себе, но меня словно горячей волной окатывает, в голове начинает шуметь кровь. Успеваю расстегнуть две пуговицы у ворота, когда он аккуратно берет меня за запястье и проводит ладонью, расстёгивая одежду заклинанием.

— Что ты со мной творишь? — чувствую, как платье становится свободнее, почти соскальзывая с меня.

— А ты со мной? Три дня назад мне хотелось тебя с особой жестокостью убить вилкой.