И.Кошкин За ценой не постоим

– А что у меня – он лейтенант, я старший лейтенант, у меня орден и три танка. Как-то все быстро устаканилось. Слушай, что за бардак у нас в лесу творится? Народ какой-то шляется, пока к тебе шел, встретил человек пять – идут куда-то, честь не отдают…

Гусев криво усмехнулся:

– Это наш доблестный мотострелковый батальон, мать его. Сейчас их еще более-менее в чувство привели, два дня назад батя был грозен очень – хоть окопы вырыли. Вон, видишь, там и там, – комбат повел рукой вдоль опушки. – Мое прикрытие, два взвода. Еле заставил их окопы нормальные копать, да и то комиссар их новый помог, Волошко-то сняли…

Петров вздохнул и потушил окурок. Гусев искоса взглянул на старшего лейтенанта и покачал головой. Нельзя сказать, чтобы они были друзьями. Нет, конечно, Петров – хороший командир, даже один из лучших, но комвзвода так и не стал для Гусева своим. Возможно, дело было в том, что старший лейтенант ощутимо «перерос» свою нынешнюю должность. Комбат знал, что Петрову довелось покомандовать и ротой, и батальоном, пусть и неполным. Здесь, командиром взвода, старший лейтенант был явно не на месте. Впрочем, Бурда и Загудаев, кажется, с ним подружились.

– Ну, чего вздыхаешь? – спросил капитан.

– Да так. – Петров посмотрел в сторону.

– Ладно, выкладывай.

Медленно, подбирая слова, старший лейтенант рассказал о том, как одалживал полушубок панфиловцам.

– Так, – Гусев поднял голову и посмотрел в серое, затянутое облаками небо, – вот от кого не ожидал таких соплей, так это от тебя.

Петров молчал.

– Ну ладно, – сменил тон Гусев, – подумай сам как следует. Вот ты их отправил, да? Двоих с раненым. По целине они, конечно, не пойдут, а пойдут по шоссе. Если я правильно помню, через час ты мне доложил о немецкой разведке. Далеко бы эти за час ушли? Вот тебе вместо одного мертвого – трое, а то и хуже. Слушай, я правда не знаю, – раздраженно добавил он. – Почему я должен все это тебе объяснять. Ты все сделал правильно, так что хватит тут…

– Есть, – ответил Петров. – Слушай, думаешь я не понимаю…

– Не понимаешь, я вижу, – комбат крепко взял старшего лейтенанта за плечо и развернул к себе. – А теперь слушай. Там, под Орлом, ты с Бурдой был, так? А я на северном шоссе. Четыре танка – два КВ, две «тридцатьчетверки», как корова языком слизнула. Ладно, Овчинников в город полез без моего приказа, но КВ отправил я, и что с ними случилось – так и не узнали. – Гусев говорил тихо, прямо в лицо комвзвода. – Мне теперь что, стреляться? Ведь это мое решение было!

Петров молчал.

– Так что глупости эти ты прекращай, – сказал уже нормальным голосом капитан и отпустил комвзвода. – Водку получали?

– Нет.

– Получишь, я старшине вашему хвост накручу. Поешь, выпей сто граммов и поспи, сколько можно.

– Есть, – ответил Петров. – Извини, не знаю, что на меня нашло.

Гусев махнул рукой:

– Это нормально.

– Слушай, а хозяйство где у нас сейчас? – спросил старший лейтенант.

– А хрен его знает, – пожал плечами комбат. – Кажется, до сих пор от Истры тянутся. А тебе зачем?

– Да Лехман у меня без брезента воюет. – Петров рассказал, как выходили из положения с подо-гревом. – И так четыре ночи.

– Ленька молодец, – уважительно заметил Гусев. – Настоящий еврей – если нельзя, но очень нужно, то немножечко можно. Ладно, авторота вроде доползла, а у них наверняка отобрать можно, – он хмыкнул: – Видишь, чем комбату заниматься приходится…

Теперь замолчали оба. Петров хорошо понимал Гусева, капитан был фактически отстранен от командования батальоном и очень это переживал. Танков в бригаде осталось немного, и комбриг двигал их лично, комбаты же в лучшем случае ставились во главе отдельных групп, предназначенных для выполнения той или иной задачи.

– Хотя, конечно, по засадам вас все-таки я распихивал, – сказал наконец Гусев.

– Угу, – кивнул Петров, – и вообще, тебе грех жаловаться, Черяпкину хуже.

– Не-е-е, – покачал головой капитан, – комполка у нас при деле.

Из-за деревьев донесся нарастающий звук мотора. То не был оглушающий вой двигателя «бэтэхи» или знакомый рев дизеля. Казалось, по лесной дороге едут грузовики. Между стволами мелькнули белые высокие корпуса, и мимо командиров проползли три пушечных броневика.

– Вот кому везет, – кивнул Гусев, – по грязи не разъездишься, вот и сидят тут. Хотя вроде ребята не трусливые. Ладно, Петров, у меня штаба нет, так что иди ты в полк, доложись майору, а потом поешь и иди спать.

– Есть.

Вслед за броневиками быстрым шагом, едва не бегом, прошло два взвода пехоты. Танкисты проводили мотострелков взглядами, затем Гусев повернулся к своему комвзвода.

– Ладно, нечего стоять. И знаешь, я рад, что ты живой, – он вздохнул. – Воробьев убит, Луговой… Так ордена и не получили.

– А Луговой когда?

– Под Крюково, сгорел с экипажем. Из трех машин одна вернулась, – сказал Гусев. – Ладно, все, иди.

* * *