И кто добыча? (СИ)

Внутри все свело в щекочущей судороге от этого голоса, интонации, а взгляд сам собой тянулся к лицу вампира, но сероглазый лишь ниже опускал голову, пряча глаза за длинными прядями волос. Мягкие шаги, а он лишь отступает вглубь комнаты, не позволяя приблизиться.

— Я не мог поступить по-другому… Они бы просто убили нас…

Трэин плотно сжимает губы, отворачивая лицо в сторону.

«А ты убил меня…» — вспомнилось все то, что он почувствовал, когда вампир бросил его там. В груди что-то обрывается, а дыхание комком застывает где-то в трахее, не позволяя вздохнуть. Предательство. Опять. Опять от того, кому доверял.

— Но ты злишься. — Адриан прекрасно это чувствовал. — Почему? — Это был глупый вопрос, но вампир хотел все услышать из уст самого охотника, а не со слов других.

Охотник вскидывает голову, глядя прямо в алые глаза. Он не понимает, почему злится? Сейчас поймет. В бледно-серых, почти белых глазах смешался гремучий коктейль чувств, который сейчас бурлил в душе Иного. Злость на глупость вампира. Обида на то, что он посчитал его слабым. Боль от того, что бросил его. Страх, что это может повториться вновь, а его домыслы могут оказаться правдой.

— На что злюсь? НА ЧТО ЗЛЮСЬ?! — ему было плевать, что их могут услышать. Эмоции требовали выхода. — Ты бросил меня! Ты хоть понимаешь, ЧТО я почувствовал?! Какой ужас испытал, когда ты оставлял меня там?! Я не просто злюсь, я ненавижу тебя. — раздраженной змеей шипел охотник, но силился сдержать слезы, что влажной дымкой застилали глаза. Надо же, он никогда не плакал от физической боли. Возможно, в раннем детстве — и только. А душевная боль оказалась такой сильной. — Меня предали. Опять. Мне сказали, что ты хороший актер, и я вижу это. — запнувшись, мужчина закусил щеку изнутри и медленно произнес то, что гложило его. — И теперь я не знаю чему верить. Кому и каким словам. — на протяжении всего времени, он не отрывал от перворожденного взгляда, не понимая того, что он видит. Опять игру или нет. Перед глазами ясно всплыло воспоминание того безразличного и чужого взгляда, что был в пещере. Покачав головой, охотник сглотнул и направился к двери.

— Открой, я просто уйду.

— Нет. — Адриан хватает охотника за руку, удерживая. — Послушай… — и тут же обрывает себя на полуслове: его словам все равно не поверят. Взгляд опустился на руку, что крепко сжала запястье. Он слишком близко. Настолько, что можно потерять голову. Сердце недоверчиво билось в груди.

— Я не хочу… — но вампир упрямо сокращал расстояние. Он был слишком упрям, а охотник боялся опять обжечься. Чувства, которые он ранее не испытывал, были слишком сильными, незнакомыми и пугающими.

«Ненавижу тебя…».Ложь, Адриан точно чувствовал, что это ложь. Смешение самых различных чувств, что исходили от Иного, просто затапливали вампира. Сам перворожденный вновь открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни звука. Он мог выходить победителем из самых изысканных словесных перепалок, но выражать словами свои чувства он разучился очень давно.

«Не знаю, кому верить. Кому и каким словам».

«Отлично, не веришь словам, попробуем доказать действиями».

Рука перворожденного сильнее сжимается чуть выше запястье, а сам Адриан сокращает расстояние между ними. Глаза с вертикальными зрачками смотрят в лицо Трэина.

— Ne r'esiste pas* — манипуляции с голосом позволяли подчинить себе разум или тело человека, чем Адриан и воспользовался, переходя на другой язык, так как он лишь усиливал эффект своей природной мелодичностью.

Иной хотел вырвать руку, отступить назад и просто позорно бежать, но не смог сделать этого. В глазах мелькнул испуг.

— Что ты сделал? — тихо произнес он, глядя в глаза со звериным зрачком. Глаза вампира всегда пугают людей, потому что они чувствуют их силу, их власть. Вот и сейчас Трэин чувствовал то, что врятли сможет сопротивляться. Упрямство и гордость говорили, что нужно просто развернуться и уйти…, но он понимал, что не смог бы сделать этого, даже если бы тело его слушалось.

— Это нечестный прием. — с каждым словом голос все тише.

— Ne doute pas**. — Адриан проводит рукой по щеке охотника, тот хотел дернуться, но тело не слушало его и осталось на месте.

— Не веришь словам, тогда просто чувствуй. — шепот, от которого вдоль позвоночника пробегаются мурашки. Одна рука вампира проходится по лопаткам и останавливается на спине, где раньше была метка, а вторая расстегивает рубашку. Стоит только брюнету коснуться напряженных мышц спины, как по телу проходят странные заряды, приносящие жгучее удовольствие и желание продолжения.

Губы проходятся по скуле. Легкий поцелуй в уголок губ. Немного сосредоточиться, и вместе с поцелуем передается легкий отголосок эмоций вампира.

«Осознание, что перед тобой не просто кормилец, а кто-то важный.»

«Но, он же обманывает…» — трепыхнулось сознание, но тут же замолчало, как только в сознании появились отголоски чужих эмоций. Сердце пропустило несколько ударов и понеслось вскачь, гулко стуча в ушах. Перворожденный оставляет свои следы на его коже, а губы Иного чуть приоткрываются в бесшумном вдохе.