И кто добыча? (СИ)

— Твой… — выдыхает беловолосый, и запрокидывает голову, подставляя шею под ласковые поцелуи, сквозь которые чувствовались легкие, почти нежные укусы вампирских клыков. Сейчас это казалось естественным, ровно как и то, что сейчас они были вместе.

Инстинкты, практически неконтролируемые, требуют сжать зубы сильнее и прокусить тонкую кожу, но Трэин отвлекает брюнета. Наклонившись к Адриану, охотник прихватывает губами мочку его уха, чуть прикусывая ее, затем целует нежную кожу у уха, спускаясь ниже и оставляя на коже розовые следы.

Привыкнув к новым ощущениям, Иной несколько неловко толкнулся бедрами, отчего тут же прозвучали два низких стона. Постепенно сероглазый приноровился, а боль уходила, принося за собой яркие вспышки удовольсьвия. Охотник двигался быстрее, уже не сдерживая стоны наслаждения не только физического, но и душевного. Ему чертовски нравились стоны Адриана, а осознание того, что он испытывает удовольствие, только подстегивали увеличить темп. Правая рука нащупала ладонь брюнета и, переплетя пальцы, Трэин тянет мужчину на себя, заставляя вновь оказаться сверху. Обхватив ногами узкие бедра, беловолосый тут же выгибается от глубокого толчка, судорожно сминая руками простыни и громко простонав имя вампира.

Движения перворожденного становятся быстрее и жестче, а когти оставляют на бедрах красные полосы. Удовольствие разрядами прошивает тело, накапливаясь, с каждым толчком приближая к краю. Вампир свободной рукой прикасается к естеству сероглазого, и ведет по нему, попадая в такт своим толчкам.

Резкие толчки, наслаждение, накатывающее волнами сквозь тихую боль, просто оглушает. Пальцы рук до боли крепко сжимают ткань простыни, чуть ли не разрывая ее, мышцы ног сводит сладкая судорога. Пожалуй, если бы не природная физическая выносливость охотника, это могло кончиться несколько хуже. В голове стоял сладострастный туман. Хотелось скорее кончить, но и одновременно с этим хотелось, чтобы эти минуты близости никогда не кончались.

Адриан наклоняется и целует охотника, при этом практически сгибая его пополам.

— Пожалуйста… — хриплый сбивчивый шепот, сводящий с ума. — позволь мне… — губы вновь терзают шею, и держать себя под контролем заставляют только собственные принципы. — пожалуйста…

Кажется, Адриан тоже подходит к грани. От непрекращающихся стонов в горле будто шипы застряли, отчего Иного хватает лишь на такой же хриплый шепот:

— Пей… — мужчина упирается в постель лишь лопатками, выгибаясь в очередной раз, и, запрокинув голову, прикрывает глаза, чтобы резко распахнуть их, чувствуя клыки, прокусывающие кожу.

Клыки впиваются в шею, едва Трэин успевает договорить. И он все-таки теряется в ощущениях, отпуская себя. Удовольствие становится острее и полнее. Он еще лучше чувствует своего любовника, а к и без того изумительному вкусу крови, примешивается жидкое желание и удовольствие, что бродили в крови беловолосого.

Очередной стон удовольствия смешивается с удивленным возгласом. В этот раз было больнее, чем в пещере, Адриан явно терял выдержку, а может, это тело охотника сейчас было слишком чувствительным. Тихо рассмеявшись, Трэин запускает пальцы в смоляные пряди, поглаживая затылок вампира.

— Тише… Не… Так силь… — договорить охотник не успевает. Еще толчок, и он выгибается так сильно, что, упершись в тело брюнета, приподнимает его. Тело на секунду цепенеет, чтобы взорваться от накрывшего его оргазма и выплеснуться в руку вампира, слыша и его финальный стон. Последний стон охотника, казалось, навечно впечатался в память вампира.

Внутри медленно растекается сладкая нега. Тяжело дыша, Иной пытался хоть как-то восстановить дыхание. Чувствуя тяжесть чужого тела, Трэин обхватывает Адриана за спину, позволяя себе уткнуться в его шею. Постепенно бешеная скачка сердца успокаивалась, а сонливость вслед за усталостью захватывали его в свои объятия.

Убедившись в том, что перворожденный все еще в его руках, мужчина позволяет себе закрыть глаза. День был тяжелым и, кажется, он был вознагражден. Перед тем как окончательно погрузиться в сон, в голове всплыли слова, которые он когда-то использовал как просто прикрытие: «Я душой и телом принадлежу своему господину». Да, пожалуй, так оно и было.

Сильные руки обнимали его за спину, и Адриан улыбнулся, восстанавливая дыхание и глубоко вдыхая запах охотника, который окутал его в плотный кокон, не давая ощущать что-либо еще.

Чувствуя, что Трэин дышит уже ровно, он осторожно поворачивается на бок, не убирая рук, обнимающих его. Было очень тепло и на удивление уютно. Адриан проводит рукой по плечу, и с сожалением отстраняется. Его разгоряченная кожа скоро снова станет прохладной. Немного отодвигаясь, он рассматривает лицо спящего. Он думал о том, как много событий привело их к тому, что у них сейчас есть. Сколько всего они должны были понять, пересмотреть в своей жизни. Но это того стоило. Те чувства, которые были между ними, не просто блажь.

Руки сами собой тянутся к спящему. Хочется постоянно касаться его. Пальцы проходятся по лицу, подбородку и отстраняются.