И кто добыча? (СИ)

В себя Адриан приходит, когда его за затылок притягивают для поцелуя и нетерпеливо двигают бедрами, прося продолжать движение пальцами. Вампир возобновил ласки, но в голове его творился полный сумбур. Он может воспользоваться ситуацией, может… Но тогда Иной его точно убьет, или же просто покинет поместье, и они больше никогда не увидятся.

А может просто немного помочь ему. Тогда претензий будет меньше, но исход так же невозможно предугадать. Решив, что все-таки стоит выбрать меньшее из зол, Адриан вновь обращает все свое внимание на нетерпеливо ждущего охотника. К первому пальцу добавился второй, а губы прошлись по животу, спускаясь ниже. Желая быстрее довести Трэина до разрядки, Адриан проводит языком по всей длине члена, а затем обхватывает головку губами, посасывая, проводя по ней языком.

Как только вампир коснулся губами твердой плоти, беловолосый громко стонет и сильно выгибается, откидываясь на спинку дивана. Расслабив горло, мужчина вбирает твердую плоть до середины. Охотник выгибается, и Адриан наслаждается его низкими стонами, все так же лаская его изнутри и глубже вбирая его член, и начиная интенсивнее его сосать.

Ощущения, получаемые сейчас, были слишком яркими, от которых пальцы на ногах сводило судорогой, а руки цеплялись за обивку мебели, пытаясь хоть как-то выместить напряжение. Подходя к грани, Трэин выгнулся до боли в пояснице, напрягаясь всем телом, и чувствуя, как оргазм накрывает волной, даря желаемое наслаждение и разрядку, а из горла вырывается громкий стон, смешанный с грудным рычанием.

Надолго охотника не хватило, и вместе с финальным стоном теплое, терпкое семя наполняет рот Адриана. Вампир проглатывает его, и снова целует охотника в губы, давая почувствовать собственный вкус. Когда поцелуй закончился, брюнет отстраняется от мужчины, опираясь спиной о спинку дивана, стараясь справиться с уже болезненным возбуждением.

Стоило вампиру отстраниться, как его проводил жадный взгляд, и такой же взгляд наблюдал за тем, как он пытается справиться с собственным возбуждением.

Он стягивает штаны на бедра, и тихо стонет, прикрывая глаза, чувствуя облегчение от того, что штаны больше так не сдавливают его. Тяжелое дыхание срывалось с губ вампира, а под закрытыми веками плясали разноцветные пятна. Рука тянется к своему члену и поглаживает через ткань белья, и гортанные стоны срываются с губ.

От тихого стона брюнета, охотнику опять начало сносить крышу. Подобрав ноги, он протянул руку и повернул к себе лицо Адриана, накрывая его губы своими, медленно проводя языком по его губам, а затем, обводя каждый клык, чтобы тут же чуть прикусить губу. Параллельно этим действием, он перебрался на вампира, крепко обхватывая коленями его бедра и потершись о него вновь возбужденным естеством.

Почувствовав тяжесть на бедрах и поцелуй на губах, вампир приоткрывает глаза, из-под полуопущенных ресниц гладя в темные омуты. Впрочем, долго зрительный контакт удержать он не смог, откидывая голову и позволяя мужчине делать все, что захочется — он просто плавился под ласками светловолосого.

Отрываясь от желанных губ, беловолосый стал целовать шею, оставляя алеющие засосы, прикусывал мочку уха, чуть посасывая ее, а свободной рукой соединяя вместе их возбужденную плоть. Услышав стон перворожденного, Иной, понимая, что партнеру нравятся его действия, принялся двигать рукой, обхватывая сразу два члена. Постепенно темп нарастал, точно так же усиливались стоны двух мужчин.

Подступающий оргазм накрывал подобно цунами, собираясь напряжением внизу живота. Стоны звучали уже не смолкая, а сам вампир немного вскидывал бедра навстречу набирающим темп движениям Трэина. Руки Адриана сжимали бедра сероглазого и, достигнув пика, вампир сжал пальцы так сильно, что наверняка останутся синяки, но тут же эта мысль улетучилась, растворяясь в той неге, что разлилась по телу.

Финальный стон слился в один, и мужчины излились в руку Иного.

Тяжело дыша, Трэин обмяк, утыкаясь носом в шею вампира. Действие афродизиака пошло на убыль, да и по телу разливалась нега, делая любое движение практически невозможным. Дыхание постепенно выравнивалось, а глаза закрывались сами собой.

Ровное дыхание беловолосого рассылало по шее толпу приятных мурашек.

Жалел ли он о том, что произошло? Нет, нисколько. Трэин будил в нем те столь сильные чувства, что раньше казались всего лишь сказкой. Но это все происходило на самом деле. И даже если Иной возненавидит его после того, что сегодня было, он не будет жалеть об этом. Слишком яркие и полные ощущения, слишком живым он чувствовал себя в данный момент, обнимая за талию уснувшего у него на плече человека.