I'll keep coming (СИ)

В тишине и покое своей спальни, Гермиона планировала если не обрести равновесие, то хотя бы прийти к какому-либо четкому ответу, что она хочет и что собирается с этим делать. Но ни рыдания, ни практически медитативные косметические процедуры — хотя бы тут она не соврала и действительно провела битых два часа в ванной — никакого душевного спокойствия не принесли. Её все ещё эмоционально мотало от отрицания проблемы до полнейшего раздрая, заставляя сомневаться, удалось ли снять проклятие Долохова или она просто сама по себе уже стала истеричкой. Гермиона с напускным спокойствием тщательно расчесывала ещё влажные волосы, как какая-нибудь светская леди, не хватало только шикарного дамского столика, заставленного ароматными флаконами, и заставляла себя не переживать. В дверь из общего коридора постучали.

Неужели кто-то вспомнил, что она все ещё староста? Гермиона даже порадовалась, что появилась возможность отвлечься, и откинула волосы на спину, надевая халат на ночную сорочку. Время было уже позднее, не думает же посетитель, но она спит в школьной мантии. Распахивая дверь, она вежливо улыбалась, но увидев визитера, мгновенно нахмурилась. На пороге её спальни стоял раздраженный Снейп. То, что он не в духе, было ясно с первого взгляда. Несмотря на свежую одежду и характерную «застегнутость», он выглядел чуть неряшливее, чем обычно. Лицо его было напряжено, а губы растянулись, превратившись в щель, как будто он испытывал презрение. Он зашел внутрь, ничуть не смущаясь её молчаливому протесту, и запечатал дверь.

— Нам надо поговорить, мисс Грейнджер.

— Гермиона. И, кажется, вы сказали, что не собираетесь давить на меня, — она решила сразу перейти к делу.

— Я сказал, что не в праве требовать, но не то, что я не хочу знать почему, — он изучал её лицо. Похоже она попала в точку. — В прошлый раз вы были более чем сговорчивы.

— Вы пытаетесь меня обвинить или узнать причину? — Гермиона ахнула. — Это грубо.

— Перемены в вашем настроении, — он сделал паузу, — касаются меня напрямую.

— И конечно же очень раздражают, — она начала злиться. — Ох, простите, что разрушила ваши планы на вечер. Но я не обязана бежать к вам по первому зову. И что бы вы там не думали, у вас нет никаких прав на меня.

— С чего вы решили, что я отношусь к вам подобным образом?

— А с чего мне думать как-то иначе. Вы вполне очевидно указали мне на мое место.

— И вы были не против, — вдруг сказал он жестко, — что изменилось?

— Я… я не желаю быть такой женщиной. Даже если сама на это согласилась. Никто не хочет быть на вторых ролях.

Глаза Снейпа потемнели, и он подался вперед, Гермиона отпрянула.

— О чем именно вы говорите?

Она испугалась. Что ей сказать? Признаться, что Дамблдор разболтал очередной секрет Северуса, очевидно, чтобы охладить её пыл? Расплакаться, потому что не ожидала, что ей придется соревноваться с мертвой женщиной? Поделиться тем, что все-таки, так или иначе, думала… планировала, что однажды она завоюет его сердце, а не только тело? Как последняя дура. Она не сдержала беззвучные слезы, но вслух засмеялась.

— Вам, наверное, уже до смерти надоели эти истерики, — Гермиона пыталась состроить хорошую мину при плохой игре. — Полагаю, я веду себя незрело и глупо. Простите, за то, что опять втянула вас в свои…

Она замолчала, пытаясь подавить всхлип, и завела руки за спину, впиваясь пальцами в предплечья до боли. Снейп выглядел растерянным. Он так и стоял, чуть склонившись к ней, и, казалось, не знал, что должен делать. Гермиона предполагала, что так и было, вряд ли у него было много подобных ситуаций в жизни. Впрочем, как и у неё. Ей было обидно, что она сама загнала себя в подобное положение, но мысль о том, что сейчас Северус уйдет, и они прекратят всякое общение, причиняла ей нестерпимую боль. Он взял себя в руки первым.

— Гермиона, я не хотел обидеть тебя, — он поднял руку, однако, не коснулся её, — но я действительно не понимаю, что сделал не так и как могу это исправить.

— Вы считаете меня… девочкой для развлечения? — выдавила она из себя. Снейп застыл.

— Если бы мне нужна была доступность, то я бы искал её в других местах, — его голос был сух и безжизненен. — Я не умею выражать эти… вещи, и возможно вы сделали логичные выводы из моих слов, но это не то, что я хотел вам сказать.

— Вы любите другую женщину? — она не знала, спрашивать или утверждать. — Я не хотела бы быть заменой. Или компенсацией…

Северус дернулся, и она кожей почувствовала расходящиеся от него волны магии, сила была так велика, что Гермиона рефлекторно съежилась. Как тогда, в Отделе тайн, когда первый и единственный раз лично увидела Воландеморта.

— Что он вам сказал? — пояснений не требовалось.

— Что я должна отступиться от вас. Что вы любите другую. Что я… не ровня ей.

Гермиона хотела сжаться в точку и вообще, в идеале, исчезнуть. Она не чувствовала страх и не думала, что гнев Снейпа направлен на неё, но её собственная самооценка упала до самого дна. Какое же она ничтожество со своей глупой любовью.