I love Dick

Север Крестлайна казался особенно угрюмым в тот вечер. Винный магазин, пиццерия. Череда магазинов с деревянными витринами из пятидесятых, наполовину заколоченными, – отголоски эры Великой депрессии на Западе Америки. Месяц назад в гости приезжали Венди и Майкл Толкин с двумя дочерьми. Только что вышел новый фильм Майкла «Новое время», вслед за двумя другими его великими картинами «Вознесение» и «Игрок». Он был голливудским интеллектуалом, а Венди – самым остроумным и самым приятным психотерапевтом из всех, кого знали Сильвер и Крис. Восхитившись тем, какой Крестлайн миленький, Венди заметила: «Должно быть, очень одиноко жить там, где тебе не место». У Крис и Сильвера было ноль детей и три аборта, и на протяжении последних двух лет они курсировали между дешевыми пригородными трущобами на обоих побережьях, чтобы скопить денег для фильма Крис. И конечно, Майкл, который дружил с Сильвером только потому, что Сильвер был единственным человеком в Лос-Анджелесе, кто знал о французской теории больше него, не мог бы и не стал бы хоть как-то помогать Крис с ее фильмом.

Когда Крис добралась до дома и Сильвер сказал ей, что разговаривал с Диком, она чуть не упала в обморок. «Я не хочу ничего знать», – вскрикнула она. И тут же пожелала узнать все. «У меня для тебя маленький подарок, сюрприз», – признался Сильвер, показывая ей аудиокассету. Она смотрела на Сильвера так, будто видела его впервые. Запись телефонного разговора была серьезным нарушением. У нее возникло неприятное ощущение, как в тот раз, когда они выпивали вместе с писателем Уолтером Абишем и он обнаружил диктофон, спрятанный Сильвером под столом. Сильверу удалось перевести все в шутку, назвав себя Иностранным агентом. Но быть шпионом – значит быть никем. Так или иначе Крис было необходимо прослушать запись.

ПРИЛОЖЕНИЕ C: РАСШИФРОВКА ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА МЕЖДУ ДИКОМ ____ И СИЛЬВЕРОМ ЛОТРЕНЖЕ

10 ДЕКАБРЯ 1994 ГОДА. 18:45

Д.: Ну что, давай обсудим, сможешь ли ты приехать в следующем семестре.

C.: Да. Наверное, удобнее всего для меня будет с десятого по двадцатое марта. Хочешь, чтобы я подготовил что-то по культурной антропологии? Ты ведь сейчас этой темой занимаешься?

Д.: Если тебе это не интересно, мы можем, гм, это поменять, но (неразборчиво).

С.: Да-да?

Д.: (Неразборчиво.) Я не знаю, заинтересует ли тебя идея, скажем, дать обобщенное представление о Джеймсе Клиффорде и других околоантропологических дискурсах, но если ты хочешь сделать что-то более авторское, более, гм, самостоятельное, то дело твое.

С.: Окей. А гонорар – две тысячи пятьсот долларов за две лекции и один семинар?

Д.: Две лекции, семинар и, возможно, несколько посещений мастерских.

С.: Эм, Марвин упоминал, что за обсуждение работ художников платят отдельно… еще пятьсот долларов?

Д.: Мм, слушай, я подумаю, что можно сделать. Надеюсь, твоя поездка сюда будет стоить твоего времени.

С.: (Неразборчиво.) Твоего тоже, я надеюсь.

Д.: Через пару недель станет более-менее ясно, чего ожидать в следующем семестре, и давай я тогда позвоню тебе в Нью-Йорк. (Неразборчиво.)

С.: Да, как раз это я и хотел обсудить. Мы… Я бы хотел предложить тебе один проект, он немного странный, но я знаю, что ты не против странных вещей – (смеется) – (тишина). Правда?

Д.: Пожалуй, да, зависит от ситуации. Есть странное и странное. Есть странное, а есть невозможно странное. Невозможно странное гораздо интереснее.

С.: Что ж, тогда, наверное, я попал по адресу. (Смеется.) Так, давай я – это, хм, это совместный проект, который мы бы хотели закончить до нашего отъезда в среду, иначе нам придется отложить его до конца января. И, эм, на самом деле идея зародилась у тебя в гостях. Точнее, когда мы не встретились с утра.

Д.: (Неразборчиво.)

С.: Да, странно вышло. А потом ты –

Д.: Я вернулся около 10:30, но вас уже не было.

С.: Угу, угу.

Д.: Я зашел через заднюю дверь. Я не думал, что вы заметите мое отсутствие, и был уверен, что вы дома, так что это было дико странно.

С.: Угу. Крис подумала, что ты вроде как остался в постели и просто ждал, когда мы уедем, потому что был не в настроении.

Д.: (Неразборчиво.)

С.: Да?

Д.: Я просто уехал ненадолго по делам: у меня бывает бессонница, так что я проехался до Пирблоссома и Палмдейла, купил яиц и бекона. Вот чем я занимался.

С.: Угу. В общем. Вышла очень странная история, не знаю, как это описать в двух словах, но, короче говоря, Крис почувствовала к тебе сильное влечение.

Д.: (Хмыкает, выдыхает.)

С.: И, эм, потом мы начали разговаривать о тебе и писать тебе письма.

Д.: (Смеется, выдыхает.)

С.: (Смеется.) И, ээ, в этих письмах ты одновременно являешься и самим собой, и объектом, что ли, соблазна, или желания, или восхищения, что-то такое, а потом – в общем, я написал письмо, она написала письмо, и мы собирались отправить их тебе, чтобы втянуть тебя в переписку по факсу. И каким-то образом все вышло из-под контроля, мы зациклились на этом, почти впадая в паранойю, писали и писали все эти письма.