i loved rome more (ЛП)

Карт спит, она думает. Медитация более направленна, чем сон, яснее, легче удерживается. Она уже много лет не спала по-настоящему. Восемь, шесть, четыре, два часа — слишком много в её жизни потрачено зря. Вместо этого она скрещивает ноги на неубранной кровати, закрывает глаза и позволяет мыслям лететь свободно.

Мысли летят в память.

Это короткое воспоминание, простое. В нём она идёт по двору. Он рядом, улыбается широко, смеётся во всех смешных местах её истории о кат-гончих и Вруке. Солнце садится, лучи проникают сквозь тонкие листья дерева в центре двора. Её кожа залита оттенками розового и оранжевого, апельсинового, её мысли легки и светлы, и она ловит его взгляд, когда заканчивает говорить. Каждый раз, при каждой паузе.

Они молоды. Они наивны. Поэтому она спрашивает:

— Почему ты так смотришь?

Потому что она правда не знает.

Он смотрит в сторону.

Когда она выходит из транса, Карт рассказывает об «окончании гражданской войны». Малак повернулся против своего учителя. Устроил ловушку, которая позволила ударной группе (серые глаза, липкие пальцы) проникнуть на флагман Реван и убить её.

— Хм, — отвечает она.

***

Их группа растёт: Миссия, подросток, и её товарищ Заалбар. Они какие-то наивные, совсем зелёные, хотя они и живут в трущобах. Возможно, в ней есть какая-то забытая часть, нечто, давно похороненное, что смотрит на Миссию и думает о том, о чём она когда-то давно мечтала.

Вместе они находят девушку. Она смотрит на них из мерцающей жёлтой клетки. И в ответ она смотрит так же, как смотрела на ситхских воинов на борту «Шпиля Эндара». В её серые глаза, на её пухлые губы, сжатые в тонкую линию.

«Ты пыталась кое-что у меня отнять, — думает она. Её взгляд не отрывается от глаз девушки — Бастилы. Бастила вянет под этим взглядом. — Но тебя для этого недостаточно. Ты не можешь это вынести, ведь правда?»

Бастила тяжело сглатывает и требует план побега. И она доводит дело до конца, спасает девушку. В основном потому, что до сих пор не понимает своей роли во всём этом, почему она всё ещё жива и цела, и куда ведёт проложенный для неё путь.

Оно всегда было недостатком — её врождённое любопытство.

***

Они встречают Кандеруса. И он, в отличие от Карта, смотрит на неё без стыда и смущения. В ней, — она думает — слышит отголоски, — он видит что-то, что ему нужно.

Она и Кандерус проводят ночи в кабине корабля, украденного у его бывшего работодателя. Он регулярно просит её рассказывать о том, что она делала на войне, а она делает вид, что не понимает, о чём он. Заставляет его объяснять ей каждую ошибку мандалорцев, как будто это происходит впервые. Всю жизнь она считала полезным знать, что другие думают о своих ошибках.

Они сидят рядом, и, осознаёт это Кандерус, или нет, он становится всё ближе и ближе — кусок мусора, втягиваемый в водоворот. В эти вечера она перебирает свой бластер. Если бы он достаточно внимательно смотрел на бластер, а не на её лицо и тело, он бы понял, что в её движениях видна военная подготовка. Она считает, что он красив. Как и Карт.

— Ты ведёшь себя не как наёмник, — многозначительно говорит он, блестя глазами.

— Ты тоже, — отвечает она, вставляя на место охладитель. Он улыбается её голосу, воинственно и зубасто.

***

Они сбегают с Тариса до бомбардировки. Когда бомбардировка начинается, она чувствует его снова. Он кричит, как искорёженный металл, он горит. Он ещё не знает, что именно скрывается, всё время скрывалось внутри него, ошибочно приписывает это Бастиле. Она знает, что преследует его — и она знает, что он не может её отпустить. И она, она тоже не может его отпустить.

«Ты попробовал, Сквинт, — думает она с грустью. — Но ты как никто другой знаешь, как меня убить.»

«И в глубине души ты знаешь, что (всё) ещё не сделал этого.»

========== ebon hawk, i ==========

Во снах.

Почему-то она чувствует себя уставшей. Может, потому, что её специально ослабили, может, потому, что она — технически кто-то другой. Соле Кенн нужен физический отдых. Возможно, Соле Кенн даже снятся сны.

Космос за окном пуст, корабль летит спокойно, и прежде, чем она это осознаёт, глаза её закрываются.

***

В её жизни не было ни мгновения без Алека. Самые ранние её воспоминания — о нём. На год старше, выше. Он смотрел на неё с любопытством, когда она находилась рядом, откуда бы она ни приходила, следовал за ней тенью, когда она ходила по Храму, в тренировочные залы, во двор, на прогулки.

— Как тебя зовут? — спрашивает он. У него нет некоторых зубов.

Она отвечает.

С тех пор они неразлучны.

*

Они впервые ссорятся, когда ей тринадцать. В этом возрасте она вся — ярость и жаркий воздух, у неё царапины на коленях и растущая связь с Силой. Мастер Аррен Кай не понимает её, не так, как её следовало бы понимать. У неё то наказание вместо похвалы, то вопросы вместо ответов. Это только раздражает её, гневит, и её недовольство ощетинивается, ранит окружающих. Тишина и покой Дантуина слишком угнетают.

И её неспособность переносить подобные неприятности постепенно начинает проявляться как бунт.