i loved rome more (ЛП)

Шёпот в голове. Тонкий, цепкий. Как паутина. Она вспоминает его, красный песок, липнущий к её коже. Запах смерти и тьма гробниц.

— Нет, — быстро отвечает она. — Ничего такого.

Похоже, он хочет её задержать, сказать что-то ещё, но не успевает.

Она делает два шага — и это происходит.

Кричащая боль вспыхивает у неё в голове, в ушах звенит, в глазах — белые вспышки. Раньше её пытали, но это совершенно не похоже. Это чистая агония, грубая, всепоглощающая, и она слышит крики, тысячи криков…

— Сола?

Колени подгибаются. Пальцы впиваются в голову.

Звук воды в ручье, запах высокой травы, солнечный свет. Невысокая девушка с тёмными волосами и глазами, она стоит под деревом, — затем всё меняется, девушка старше и в коричневых одеждах падавана, всё снова меняется, девушка носит маску…

…она слышит смех, детские голоса, голос их учителя, и…

…плачет!…

— Сола!

Её плечо врезается в стену, тело начинает падать.

Светящиеся огни хрусталя. Тонкие прожилки, как будто бы цветочных лепестков, обращены к солнцу.

Карт подхватывает её под голову — остальное ударяется об пол. Глаза закатываются, последний вздох прерывается.

Тысячи голосов затихают.

Тьма.

Дом.

***

Они побеждают.

Теперь она может спокойно признать это, теперь, когда Дксун и Ондерон — их. Она смотрит на дисплей, рассматривает огни перед собой. В отличие от других, она видит пути. Понимает, какие планеты нужно спасать, а какие — нет. Она — Сила, и она видит, как всё в галактике связано.

Все пути ведут к одной маленькой точке.

— Что это за планета? — спрашивает Митра, видя, что она не отрывает взгляда от светящейся, мерцающей орбиты.

— Малакор, — выдыхает она.

Всё может закончиться на Малакоре.

***

Что-то вонзается ей в ногу.

— Заставила нас поволноваться, — говорит Джоли откуда-то сверху. Она не знает, как она сюда попала.

Она приоткрывает один глаз. Второй. Она способна воспринимать только то, что перед ней.

— Что случилось? — Она хрипит.

— Удар, малыш, — бормочет Джоли, откладывая пустой дозатор стимулятора. — У тебя всё было хуже, что бы это ни было.

Она садится, осматривает медблок. В дверном проёме стоят Джухани и Бастила, осторожно смотрят на неё.

— Вы тоже это чувствовали? — предполагает она.

Джухани напряжённо кивает.

— Я чувствовала это раньше.

— Когда?

Её голос немного надламывается.

— Тарис.

Она прижимает ладонь ко лбу.

— Не просто планету, — шепчет Бастила.

Она поднимает глаза, встречается с ней взглядом. Она, не спрашивая, знает, что это за планета. В галактике есть только одна планета, которая могла так на неё повлиять.

— Как? — требовательно спрашивает она.

Бастила качает головой.

— Мы точно не знаем.

Она закрывает глаза. Мысленно она всё ещё чувствует запах травы, колышущейся под открытым небом.

***

В ту ночь они едва добираются до своей каюты. Её руки стягивают с него мантию — за воротник. Его руки начинают расстёгивать тяжёлый пояс, который она носит поверх мантии. Толстый металлический круг с эхом ударяется об пол.

Затем он снимает с неё маску.

— Ненавижу это, — бормочет он, касаясь губами её шеи, и роняет маску на пол.

— Я нет.

Верхняя мантия спадает. Его туника красноватая, она не помнит, чтобы он носил такой цвет раньше. Она ничего об этом не думает, потому что её одежда встречается с его одеждой на полу.

Он почти на фут выше неё, ему приходится наклоняться, чтобы поцеловать её. Его руки держат её лицо с двух сторон. Она касается земли только носками ботинок. Её пальцы стягивают с него штаны. Он опускает руки, берёт её за бёдра. У её туники большие вырезы по бокам.

Её поднимают — прежде, чем она это осознаёт. Инстинктивно она обхватывает его ногами — прижимает бёдра к его талии и скрещивает ноги у него на пояснице. Он стонет, зарывается рукой в её волосы, пока несёт её до кровати.

Он опускает, она ударяется спиной о матрац. Алек опускает руки по бокам от её головы, нависает над ней, прижимает горячие, неистовые губы к её челюсти, к шее, к плечу. В последнее время их секс приобрёл такую остроту — всё быстро, всё собственнически. Она не позволяет ему удерживать себя после того, как они заканчивают. Она знает, что это не их время. Всё это — не их время. Она чувствует, как оно ускользает — в каждый, каждый момент.

Он выдыхает ей на ухо её имя. Она закрывает глаза. Пытается выбросить из головы все дела.

Когда он начинает двигаться, она пытается закрепиться в настоящем. В нём, в себе, в том, что это их последняя ночь перед завтрашним днём.

Она не может.

Уже не в первый раз она ненавидит тот факт, что она больше, чем просто она сама.

***

Трое выживших с Дантуина сидят за столом в столовой. Уже поздно, но каким-то образом им всем удалось проснуться и оказаться здесь.

— Скорее всего, это Малак, — вслух говорит Бастила. — Он, наверное, узнал, что мы были на Дантуине, пытался остановить нашу миссию…

— Это не про миссию, — говорит она. Её руки дрожат, сжимая кружку перед ней.

Джухани смотрит на неё, наклонив голову.

— Ты что-то знаешь.

Она медленно переводит взгляд на Бастилу. Та выглядит обеспокоенной. Она делает глоток кафа.