i loved rome more (ЛП)

Он сокращает расстояние, и она позволяет ему. Его рот твёрд и требователен, его рука придвигается к её затылку и придвигает его ещё ближе. Неудивительно, что в этом он тоже груб. Она хватает его за край майки, прикусывает ему нижнюю губу. Он двигает вторую руку к её талии, словно собираясь усадить её себе на колени.

А потом она отталкивает его. Сразу же соскальзывает со стула.

— Оплати счёт, — говорит она ровно, невозмутимо.

Он громко смеётся.

***

Как только она снова оказывается на флагмане, её втягивают в коридор, прижимают спиной к стене.

Алек нависает над ней, глаза красные, ноздри раздуваются. Он бьёт ладонью по стене рядом с ней. Другой рукой сжимает её предплечье.

— Какого хрена ты делаешь?! — рычит он.

— Отпусти меня.

Он отпускает. Он напряжён.

— Ты отправилась на наземную операцию?

— Ты не должен сомневаться в том, что я делаю.

— Я единственный, кто должен!

Она понимает, что не может этого отрицать.

— Нам нужно было достичь крепости.

— Брошенной крепости, — невозмутимо говорит он. — Да, я понимаю, для этого нужен главный стратег войны.

— Это было необходимо.

— Это было безрассудно. Что будет, если с тобой что-то случится?

— Полагаю, настанет твой черёд.

— Мы оба знаем, что я никогда этого не хотел.

— Тогда чего ты хочешь? Зачем ты здесь?

— Я здесь ради тебя. И это не изменится, как бы ты этого ни хотела.

— И что это должно значить?

Его пальцы скользят под защёлкой её маски. Он стягивает её, швыряет на пол — она не сопротивляется. Он двумя пальцами поднимает её лицо.

— Ты меняешься, — шепчет он, смотря на неё с невероятной грустью. — Эта война убивает тебя. И ты ей это позволяешь.

Она колеблется, смотрит ему в глаза. Они серые и чистые, и в этот момент она признаётся себе, что влюблена, несмотря ни на что. Но любовь не спасает людей — это они знают с детства. А ей осталось спасти очень много людей.

— Она меняет всех нас, — решительно говорит она.

Он хочет поспорить. Но не может.

Она обвивает пальцами его запястье, отводит его руку. Его всегда так легко читать. Она чувствует. Горькое разочарование.

— Алек.

— Что?

Впервые с момента нападения на Дксун она выдыхает.

— Я хочу спать.

Он улыбается на это так хрупко-хрупко, но при этом серьёзно. Он тянется и целует её в лоб.

— Так пошли спать.

Он целует её, долго, медленно и глубоко. Когда они отрываются друг от друга, она прижимается щекой к его груди, а он обнимает её за талию.

Они оба знают, что времени мало. Но она всё равно держится за него.

========== leviathan ==========

Чёрный ястреб.

Она не понимает, почему тревожится. Она стоит у входа в кабину, готовая постучать. У неё нет причин для волнения. То, что она сказала Карту, было правдой, и он должен был это услышать. То, что они неделю не разговаривали, её не волнует. Ей всё равно.

Она сжимает руку над панелью в кулак.

Наконец её раздражают собственные колебания, и она бьёт по панели ладонью. Дверь открывается. Карт сначала не оборачивается.

Она делает шаг вперёд, и стук привлекает его внимание. Он смотрит через плечо, и их взгляды встречаются. Он вздыхает, приглаживает волосы. Часть их падает ему на лоб.

— Как дела? — спрашивает он. Он выглядит усталым. Он небрит.

Она скрещивает руки, прислоняется плечом к стене. Она боится слов, но ей нужно их сказать.

— Пора покинуть Манаан.

Карт встаёт со своего места с ровным выражением лица. Он встаёт перед ней — на достаточном расстоянии, чтобы выглядеть профессионально.

— Куда?

Она смотрит вниз, прикусив губу.

Она думает: Коррибан, просто скажи это.

Но название не слетает с её губ. Карт хмурится.

— Ты в порядке?

Нет. Она не в порядке. Но она кашляет. Пытается взять себя в руки.

— Коррибан, — наконец удаётся ей. — Нам нужно на Коррибан.

Его глаза карие и тёплые, они напряжённо изучают её лицо. Почему он беспокоится? Он не должен видеть то, что он ищет. Он проводит рукой по волосам.

— У тебя получилось.

Она напряжённо кивает.

— Спасибо.

Он широко раскрывает глаза.

— Ну, всегда пожалуйста. Наверное.

Она хочет уйти. Наверное, прежняя она так бы и сделала. Но… Она нажимает на переносицу.

— Карт…

— То, что я сказал тогда, — говорит он, и она затихает, — я был зол.

— Я знаю.

Он смотрит в сторону, не в силах встретить её взгляд.

— Я был несправедлив к тебе. Я знаю это.

— Не ожидала от тебя честности.

— Слушай, я пытаюсь извиниться.

— Чтобы дойти до этого, нужно время.

Он усмехается, но, когда он снова поворачивается к ней, на его лице лишь намёк на усмешку.

Она улыбается в ответ — маленькой, тонкой улыбкой. Она не уверенна, почему она это делает.

— Мне очень жаль, — серьёзно говорит он.

Она так и не может извиниться, поэтому просто кивает. Потом подходит к дисплею астронавигации.

— Сколько?

Он подходит к ней, смотрит на координаты.

— Плюс-минус две недели.

Это долго. Она не знает, легче ли ей от этого.

— Дай мне знать, когда закончишь предполётную проверку, — бормочет она, думая о своём.

— Не проблема. — Он хмурится. — С тобой всё будет в порядке?

Вопрос будто бы пронзает её молнией.

— Что?

— Ты выглядишь напряжённой. Нервной. — Он смотрит на неё ищуще. — Что там с тобой случилось?