i loved rome more (ЛП)

— Ты хорошо информирована для джедайки, — с некоторой долей веселья размышляет Ютура. — Если ты здесь, чтобы шпионить за ситхами, я рекомендую тебе как минимум новый подход.

— Я здесь не ради шпионажа, — прямо говорит она, направляя всю свою волю в Силу. Она кладёт руки на бёдра. — Я здесь ради власти.

— Ну, — лениво начинает Ютура, переводя взгляд с её сапог на макушку. — Так бы сразу и сказала.

***

— Мы рабы, — невозмутимо говорит Карт, следуя за ней в холодную пустыню. Джоли решил ненадолго остаться, воспользоваться кошельком Реван, чтобы пополнить запасы медикаментов и всего, что ему захочется.

Реван рассматривает кроваво-ржавый пейзаж и не смотрит на него.

— Да. Если не сыграешь свою роль, тебя убьют.

— Видела такое?

Она не пугается.

— Да.

— И убивала?

Она останавливается и принимает решение. С этим — с Картом, с его недоверием — надо разобраться до того, как они хоть на шаг ступят в академию. Иначе адепты примут это на вооружение. Они будут подначивать, подталкивать, пока Карт не сломается от собственного гнева. Этого не должно быть.

— Что ты?..

— Карт. — Тон у неё ровный, осторожный. — Да, я убивала раньше. Я не знала имён многих из них. И я не знаю, сколько их было. — Она вздыхает. — Так. Что ещё?

Карт хмурится.

— Что ещё?

— Ты хочешь знать обо мне всё ужасное? Отлично. Я расскажу. Спрашивай.

— Это не…

— Не то, что ты имел в виду? — говорит она, и малейшая грань ломает её самообладание. — Я предлагаю.

Карт смотрит на неё, и она видит отвращение в его лице. Негодование. Она думает, что это — по отношению к ней, но потом он закрывает глаза, как будто хочет избавиться от всего.

— Карт, — она делает шаг вперёд. После секундного колебания она кладёт руку ему на предплечье. Он не вздрагивает и не отталкивает её, поэтому она не отпускает. — Ты можешь ненавидеть меня. Ты не первый. — Реван не нравится странное чувство, которое вызывают в ней эти слова, но она продолжает. — Но мне нужно, чтобы ты прикрыл мне спину. Я не буду…

Он смотрит на неё.

— Ты не будешь?…

— Я не буду там самой собой, — наконец шепчет она. — Я не могу быть собой там. — Она встречает его взгляд. — Если ты меня толкнёшь, я могу сломаться. Если я сломаюсь, ты не получишь эту Звёздную карту. И Бастила не вернётся домой. Ты понимаешь?

— Что там с тобой случилось?

— Ничего, что ты хотел бы увидеть снова. — Она отбрасывает от него руку, пальцы почти покалывает, когда она пытается успокоиться. — Возможно, мне придётся кое-кого убить, — ровным тоном сообщает она ему, каким-то образом зная, что Джоли поймёт это всё без слов. — Если… когда… это произойдёт, ты должен поверить, что я испробовала всё возможное. — Реван сглатывает. — Что я пытаюсь минимизировать ущерб.

Он молчит какое-то время, потом качает головой.

— Я был на войне. Я тоже сделал непростой выбор. — Карт, кажется, сейчас сломается. — Я просто…

— Что?

— Я просто хочу знать, что ты делаешь это по правильным причинам.

Реван обдумывает заявление. И говорит единственную всеобъемлющую истину, которую она узнала на Мандалорских войнах. У ситхов. У Малака.

— Ты никогда не сможешь этого узнать. Ни у кого.

Они не знают, что сказать, пока Карт не проводит рукой по волосам.

— Я не один из твоих подчинённых.

— Я знаю.

— И я не буду исполнять твои команды и решения только потому, что ты думаешь, что знаешь лучше.

Реван хмурится.

— Я знаю, что я делаю.

— Я знаю, что ты понятия не имела, что Малак замышляет против тебя заговор. И ты чуть не умерла из-за этого. — Карт поднимает бровь. — Ты не идеальна. Никто не идеален.

Гордость, она знает, — её худшее качество. Реван выдыхает через нос, считая до пяти.

— Это миссия, — излагает она как можно тупее. — Мне… — Она вздыхает. Считает. — Мне нужна твоя помощь.

Впервые с момента приземления выражение его лица смягчается.

— Да, хорошо.

— Хорошо?

— Хорошо.

***

— Ты проводишь с ним слишком много времени, — упрекает Малак, когда она входит в свою каюту. На мгновение ей кажется, что это Сила привела его сюда.

Она не строит из себя дуру.

— Утар подаёт большие надежды.

Просто. Логично.

— Они называют его твоим питомцем, — говорит он, отходя с места. Реван хмурится, когда на неё обрушивается озарение Силы. Он думал о ней. О них. Впервые более чем за год она чувствует это. — И говорят, что вы с ним ебётесь.

— Кто — они? — только и спрашивает она, чувствуя, как в Силе растёт гнев Малака. Коррибан — проводник, и он вызывает худшее в них обоих. Малак всегда был предрасположен к ревности и гневу.

— Другие аколиты.

— Кто?

— О, новые просто заменят их. Увидят то же самое. — Он почти рычит, губы искривляются в ухмылке, он приближается, нависает над ней. — Это правда?

Она ненавидит его в такие моменты.

— Сплю я с ним или нет, это неважно. У него наибольшие данные. И лучшее понимание того, чего мы хотим достичь.

— Это правда?!

— Нет, — огрызается она, внимание улетучивается, несмотря на все её старания. — А если бы это было так? — Его грудь вздымается, но она игнорирует опасность. — Как думаешь, что бы ты мог с этим поделать?