i loved rome more (ЛП)

Реван наклоняет голову.

— Мы.

— Мы можем потратить это время с куда большей пользой.

— Нет. — Он всегда так недальновиден. — Это будет небольшая группа, и они в дальнейшем сами смогут преподавать. — Она хмурит брови, хотя знает, что Малак этого не видит. — Нет учителей, нет учеников.

— Только я и ты, — рычит он, наконец приближаясь, и они оказываются менее чем в футе друг от друга. Ещё шаг, и их груди соприкоснутся. Но Реван даже не смотрит на него.

— Да, только мы, — бесцветно говорит она. Без гнева, который, она знает, он хотел бы услышать. — Теперь принеси мне имена, которые я просила. И начнём.

***

Они даже не успевают завернуть за угол, когда она замечает мужчину в ситхской робе, стоящего перед парой твилеков и человеком, жмущимися друг к другу.

— Выглядит забавно, — сухо говорит Джоли.

Карт хмурится.

— Мы должны помочь им.

Реван закрывает глаза. Было ошибкой взять с собой Карта. Коррибан съест его заживо, если она не сможет помочь, и, поскольку её голова всё ещё продолжает болеть, а решимость ослабевает, она не уверенна, сможет ли.

— Я разберусь.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам лучше слушаться её, — мрачно прерывает Джоли, и что-то в его тоне заставляет Карта остановиться. Пилот смотрит на неё, и она видит подозрение в его взгляде.

— Тебе придётся довериться мне, — прямо говорит она. Не просит. Говорит.

— В прошлый раз…

— Тогда возвращайся на Ястреб, — рычит она. Сразу же жалеет об этом. Не о том, что сказала, а о том, что эта планета уже начала влиять на её самообладание.

Карт хмурится ещё сильнее, и она видит, как в нём разрастается гнев, как он хочет воспротивиться.

— Не здесь, — тихо говорит Джоли. — И не сейчас.

Не говоря больше ни слова, Реван смотрит на Карта и подходит к группе.

— Вы, претенденты, такие жалкие и глупые, — насмехается человек в ситхской робе.

— Пожалуйста, мастер Шаардан, мы сделаем всё, чтобы попасть в академию!

Не может быть, чтобы этот Шаардан был мастером. Его отзвук в Силе — искра в огне Коррибана. Он подтверждает это:

— Я ещё не мастер, но мне нравится, как это звучит. Хорошо, ещё один вопрос. Допустим, вы будете ситхами, а я — вашим командиром. Я отдаю вам приказ пощадить врага. Вы это сделаете?

Девушка, выглядящая, как танцовщица, прикладывает руку к груди.

— Конечно, Шаардан…

— Мы никогда не ослушаемся вас! — заканчивает человеческий мужчина.

— Нет-нет-нет. Вы правда думаете, что ситхам нужны такие сопливые трусы? Милосердие — это слабость, и если ваш лидер его проявит, ваш долг — убить его. Поэтому ситхи сильны.

— Один из планов ваших уроков? — бормочет Карт себе под нос, и Реван скрипит зубами.

— Спасибо, Шаардан, теперь мы понимаем!

— Нет, вы не понимаете, и, возможно, никогда не поймёте. В Академии вы бы не выдержали и пяти секунд. Другие ученики разорвут вас на части. — Он усмехается. — Я не буду возиться с идиотами. Возможно, я… — И тут он поднимает глаза, встречается с нею взглядом, а затем смотрит вниз, на цилиндры на её поясе, на её тёмной мантии. — Ты? Джедайка? Ты хочешь поступить в Академию, да? Конечно же. Что ж, позволь задать тебе вопрос: эти претенденты никогда не выживут в Академии, и нужно преподать им урок. Но я в раздумьях: какой? Возможно, мне следует вывернуть их кожу наизнанку…

Карт фыркает.

— Типично.

— …Или, возможно, ударить молнией Силы? Да, это будет шоу.

Если бы это дерьмо могло вызвать молнию Силы, она бы съела одну из гизок на борту Ястреба. Сырой.

— Может, нужно немного унизить их? Я мог бы заставить их голыми бегать по городу. Или, может быть, заставить их утратить контроль над телом? Что ты думаешь? Я просто не могу решить.

Она хочет раздавить его каблуком. Возможно, и раздавит. Её взгляд устремляется к претендентам, дрожащим, как листья на ветру. Тон у неё резкий.

— Вы зря тратите своё время. — Она смотрит на Шаардана. — А ты тратишь моё.

Он фыркает, делает шаг к ней.

— И что в галактике делает тебя такой важной?

— Ты не хочешь этого знать.

Шаардан смотрит на неё, и в его взгляде равнодушие сменяется заинтересованностью.

— О?

— О.

Он улыбается недружелюбно.

— А ты смелая для человека, не принятого в Академию.

Это моя Академия.

— Мне это не нужно.

Шаардан хмурится, смотрит оценивающе, будто что-то ищет.

— Осторожнее, здесь не так много людей, у которых есть моё терпение.

Реван сужает глаза, а затем обращается к претендентам.

— Идите.

Они смотрят на неё, потом на Шаардана, и в них явно есть какая-то толика здравого смысла, потому что они уходят, все и быстро. Шаардан даже не смотрит, как они уходят, он не сводит с неё глаз. В нём есть что-то, что напоминает ей о Карате. Кому-то нужно заставлять других чувствовать себя маленькими, чтобы самому чувствовать себя большим.

Она не впечатлена.

— И твоё терпение мне не нужно.

— Хм. — Шаардан не выглядит злым или раздражённым. Его глаза загораются чем-то опасным, а по лицу медленно расползается улыбка. — Тогда, может быть, посмотрим, из чего ты сделана?

— Сола, — предупреждающе говорит Джоли, демонстративно используя вымышленное имя.