i loved rome more (ЛП)

И тогда она понимает, что к ней вернулась сила

— Учитель! — кричит Бастила, и Реван взволнованно выдыхает.

— Убей остальных! — громко рычит Малак.

— Реван! —кричит Карт. — Мы идём!

— Верните её на наш корабль! — приказывает она.

— Мандалорец и солдат против ситха. — Малак смеётся и подходит к ней ближе. — Я с нетерпением жду их смерти.

— Потому что они следуют за мной? — спрашивает она, уже зная ответ.

Его ноздри раздуваются.

Но она настойчиво продолжает:

— Потому что они важны?

— Никто для тебя не важен.

Она сглатывает, вспоминает пещеру. Вспоминает призраков, обещавших ей, что она умрёт в одиночестве. Голос у неё тихий.

— Они важны.

Малак зажигает свой меч, и его гнев будто бы ощущается в воздухе между ними — тёмным облаком.

— Можешь притворяться сколько хочешь, Реван. Время покажет, что это всего лишь ещё одна маска.

Она дышит.

Поднимает руки.

Её световые мечи оживают.

Ни один из них не двигается.

— Нападай! — требует он, когда этот момент затягивается.

Она не может заставить ноги двигаться. Да и он, кажется, не может.

Поэтому он решает помочь.

— Твой прогресс впечатляет, несмотря ни на что, Реван. — Он указывает на трещину в камне, и Реван странным образом вспоминает обещание, данное Старейшине: не уничтожать ракатанские реликвии. — Почти то, что было раньше.

Её тело напряжено, готово к бою.

— Это потому, что я была на Коррибане.

Он замирает.

Она давит.

— В Академии. Утар теперь возглавляет её — как я и обещала.

Его гнев в ответ на это имя пронзает Силу. Она решает не говорить ему, что он мёртв.

— О да. Твой маленький питомец…

— И я вернулась в вихрь. — Она с вызовом наблюдает за ним. — Я выжила. Я сильнее этого.

Ей кажется, что она расслабляется, когда воспоминания вновь обнажают старые раны. Она знает, что он думает о том дне — об их последнем дне. Когда она была так близка к смерти, а он рискнул жизнью, чтобы вернуть её. Только для того, чтобы она его оттолкнула. Только для того, чтобы он плюнул на землю, на которой она лежала.

Он сказал: ты ничто.

Реван опускает руку. Фиолетовый световой меч несётся росчерком, его кончик вонзается в камень под её ногами.

— Я должен был оставить тебя гнить там, — шепчет он.

— Да, — соглашается она. — Но ты этого не сделал, и теперь ты должен смириться с этим. Как и я. — Её голос, несмотря ни на что, становится мягче. — Мне пришлось столкнуться со всем этим на Коррибане, Малак.

Он смеётся, это похоже на лай.

— О? И теперь твои спутники простили грехи всемогущей Реван?

— Нет, — говорит она. — Но они решили смириться с ними.

— Как удачно.

— Если ты продолжишь, — ровно говорит она, — одному из нас придётся умереть.

Он усмехается.

Она продолжает:

— На этот раз я позволю тебе уйти. Если ты уйдёшь.

Эти слова удивляют их обоих.

Это предложение неправильно.

Он приближается к ней, высвобождая световой меч, но вместо атаки мечом он протягивает руку, и Сила грубо бросает её на землю. Она едва успевает удержаться, падает на руки, быстро приходит в себя и садится на корточки. Она резко поднимает голову — он собирает в руках молнии.

— Кто ты такая, чтобы позволять мне что-то делать?! — Он кричит, и она слышит в этом боль и успевает ощутить стыд. — Ты слаба. Бессильна. И я покажу тебе, что это значит.

Он выбрасывает руку. Молния трещит и разрывает воздух между ними. Реван стискивает зубы и протягивает руку.

Молния ложится ей в ладонь, начинает кружиться вокруг неё, она хмурится, душит её рукой.

— Остановись, Малак!

— Ты больше не имеешь права мне приказывать!

Он снова посылает молнию.

На этот раз она отправляет её обратно.

Он останавливает большую её часть, но не всё, и кричит от боли, когда эта атака достигает его груди. Он выбрасывает другую руку и снова швыряет Реван на землю — на этот раз с большей силой. Она не кричит от боли, но чувствует, как что-то ломается, и понимает, что это её предплечье. Ощущение — вспышкой, ослепляющее — и её левая рука на красном мече сама расслабляется. Она отвечает, стиснув зубы, откидывает голову назад и отправляет Малака в полёт. Упавший столб останавливает его падение — об спину.

Реван плохо исцеляет Силой, и, пока он приходит в себя, она роется на поясе и находит упаковку бакты. Она клеит пластырь и чувствует, как боль мгновенно утихает. Он в это время начинает вставать.

— Может быть, вместо этого я сломаю тебя, — рычит он, вскакивая на ноги, весь в пыли от треснувшего камня. — Как и твою дорогую Бастилу. Сделаю тебя ученицей, а себя учителем.

Эта идея заставляет её отшатнуться. Он, похоже, этого и хотел — он смеётся.

— Это было бы для тебя хуже смерти, да? Атака на твою драгоценную гордость.

Она слышит, как за ними Бастила издаёт крик боли, понимая, что проигрывает Кандерусу и Карту. Малак тоже ясно это понимает — и двигается вперёд. Она встаёт в стойку, онемевшей рукой берёт меч и слабо сжимает его.

— Ты не победишь, — обещает Реван.