i loved rome more (ЛП)

Они приземляются на Звёздной Кузнице под звуки бластерных выстрелов. Реван выбегает первой, не обращая внимания на испуганные крики своих товарищей. Без предисловий она выбрасывает руку, и мир вокруг сотрясается от Силы. Все в радиусе двадцати футов падают на пол, включая джедаев. У неё нет времени на ловкость, и падение, в отличие от вражеских бластеров, не убьёт их. Пользуясь случаем, она бросается вперёд и начинает резать лежащие на полу тела, одетые в хроматические доспехи и чёрные мантии. Это нечестная борьба, но никто никогда не обвинит её в этом.

Карт, Кандерус и Джоли, кажется, улавливают её мысль, потому что они следуют её примеру. Когда всё заканчивается, джедаи стонут, но берут себя в руки. Один из них, хромая после падения, приближается. Реван думает, что это лидер ударной группы.

— Вы действительно она, — говорит молодой мужчина, выдыхая с трепетом, к которому она привыкла. — Реван…

— Да. Где Бастила?

Он быстро моргает, словно вспоминая, где находится.

— Центральный командный пункт.

Она кивает.

— У вас есть схемы?

Она была здесь раньше, но подробности — как в тумане.

— Да, держите. — Он что-то нажимает на своём карманном датападе, и Реван молча достаёт свой. Информация передаётся, и она коротко кивает.

И одна из дверей коридора раскрывается, и за ней дюжина ситхских солдат и горстка тёмных джедаев.

Реван смотрит на ударную группу. Семеро. Она не думает, что этого будет достаточно.

Она смотрит ему в глаза.

— Мы не можем терять время.

Он кажется испуганным, но всё же кивает.

— Мы вас прикроем. — Он имеет в виду, ударная группа замедлит их.

— …Спасибо, — выдавливает она и кивает через плечо. — Идём.

Карти выглядит так, как будто хочет поспорить, но их с Кандерусом язвительные взгляды мешают ему.

И они бегут.

***

Ему четырнадцать, и он не понимает, почему он так себя чувствует. Реван была ему лучшим другом в течение многих лет, но вдруг он чувствует себя по-другому. Он начинает смотреть, как она улыбается, чувствует, как что-то скручивается у него в животе, когда они сидят рядом и их бёдра соприкасаются. Она выглядит… симпатичной — он понимает это однажды днём, когда она рассказывает ему историю, так же, как всегда рассказывает все свои истории — целиком поглощённая своим рассказом.

Он не знает, что это. Не знает, нормально ли это.

Но это растёт и растёт. Чувство сохраняется, когда ему исполняется пятнадцать, а потом — шестнадцать. И приятное волнение сменяется чем-то, вызывающим гнев, тревогу и замешательство. Он не должен так себя чувствовать. Кодекс запрещает это, и она понятия не имеет, что он чувствует. Она может возненавидеть его, если она узнает.

— Тебе нужно, — напряжённо говорит ему Врук на одной из тренировок, — избавиться от отвлекающих факторов.

И поэтому он соглашается впервые в жизни оставить её. Он отправляется на задание с Вруком, он пытается очистить сознание и чувства от её присутствия.

У него не получается.

Она ждёт его, когда приземляется их корабль, злая и обиженная, и у него болит сердце.

— Так. Ты разобрался?

Он хотел бы видеть её такой, какой она была раньше. Его лучшим другом. Но он не может. Он не может к этому вернуться, и он начинает понимать, что не может и продолжать скрывать то, что пытается вырваться из груди.

Алек смотрит на неё покрасневшими глазами.

— Нет.

Она смотрит в ответ, и он думает — надеется — что на мгновение что-то мягкое появляется в её лице.

Что это только для него.

Что это останется для него.

***

Это утомляет. Воины Малака, кажется, не знают конца, солдаты и тёмные джедаи волна за волной заграждают им путь. Потом грёбаная армия дроидов. Карта подстреливают, и им приходится оставить его с комплектом жизнеобеспечения и горсткой стимуляторов. Тем не менее, они продвигаются. Они бегут. Потому что времени нет. Ни у кого из них.

Спустя час и ещё одну кучу мёртвых тёмных джедаев её окликают по комлинку.

— Нашёл команду джедаев, — раздаётся в ухе голос Карта. — У них есть целитель. Буду с ними удерживать выход для эвакуации.

Она выдыхает.

Примерно на полпути к центральному командному пункту они натыкаются на консоль с набором контейнеров сбоку. Её тело покрыто грязью и ошмётками людей, но она всё равно останавливается, потому что что-то зовёт её.

— У нас нет времени, — предупреждает Джоли, горбясь от усталости.

— Что это? — Кандерус хмыкает, вонзая в ногу ещё один стимулятор. Она представляет себе его тело — покрытое следами от этих уколов.

— Что-то, — бормочет она, подходя к консоли.

Она оживает под её прикосновением. Спрашивает, нужна ли ей броня.

Она не знает, почему тратит несколько драгоценных мгновений, чтобы сказать «да», чтобы дождаться ответа.

Контейнер щёлкает и открывается.

Она делает резкий вдох, когда видит, что в нём.

Нагрудная пластина. Тяжёлый комплект ремней. Перчатки, капюшон.

Маска.

Её старые доспехи.

— Что это? — спрашивает Джоли тревожно и раздражённо. — И стоит ли нам стоять без дела, когда за нами гонится настоящая армия?