I'm all you see around (СИ)

— Не ваше дело, — Гермиона изобразила возмущение, а сама стала ругать себя за то, что она упускает, возможно, единственный шанс снова всё наладить. Ведь она видела пробивающееся сквозь эту напускную маску безразличия волнение в его взгляде. Ведь это значит, что ему не всё равно, раз он пришёл к ней и спрашивает. Но обида грызла её изнутри, и она не могла ничего с этим сделать. Он так бесцеремонно подкрался к ней, и сейчас ждёт ответа, но почему он просто не обнимет и не скажет, что она ему нужна? Зачем эта формальность, зачем он снова холоден с ней?

«Ты выставишь себя дурой, если скажешь правду. А он посмеётся над тобой, ведь ты ему больше не нужна, это была мимолётная страсть, которая возникла у него, вызванная лишь временным одиночеством и нуждой в поддержке», — говорил разум.

«Ты нужна ему, он пришёл, чтобы вы были вместе, он сожалеет обо всём и ждёт сейчас встречного шага от тебя», — сказали чувства.

— Мне нужно знать, — Северус чуть приблизился к ней, и на мгновение его взгляд околдовал Гермиону, заставив замолчать разум и открыть чувства.

Гермиона, будто загипнотизированная, смотрела в его глубокие глаза, забыв, как дышать, и медленно стала говорить:

— Я говорила о…

— Гермиона, вот ты где, — на балкон вошёл Джон, а следом за ним с виноватым лицом вбежала Тонкс. — Профессор, и вы тут! Давно вас не видел, рад встрече! Гермиона делилась с вами её успехами в исследованиях на острове? Знаете, она просто молодец, сейчас мы вместе задумали один проект…

Джон подошёл к девушке и приобнял её, отчего та растерялась и попыталась даже отстраниться, увидев реакцию Снейпа. Лицо зельевара перекосила презрительная усмешка, и он, чуть кивнув в знак приветствия американцу, произнёс:

— Да, именно так. Я только что говорил мисс Грейнджер, что она очень способная волшебница, — он перевёл взгляд с Джона на Гермиону, собравшись уходить, но добавил: — И да, мисс Грейнджер, можете не утруждать себя ответом на мой вопрос.

Снейп быстро покинул балкон, а следом за ним последовала Тонкс, поймав на себе взволнованный взгляд Гермионы и её порыв остановить зельевара, но Джон не отпустил её, крепко прижав к себе, и до Тонкс долетели его слова:

— Гермиона, что с тобой? Почему ты расстроилась?

Тонкс вышла с балкона и уже не слышала ответа девушки.

***

Альбус Дамблдор в это время пристроился к фуршетному столу, поедая с удовольствием десертной ложечкой лимонный пудинг, как вдруг сзади него раздался голос:

— Привет, мой старый друг Альбус. Снова пичкаешь себя лимонными сладостями? У тебя ещё мозги не засахарились от них?

Дамблдор чуть не подавился пудингом, резко обернувшись и увидев Гриндевальда. Ему действительно не почудилось: перед ним стоял Геллерт Гриндевальд собственной персоной в праздничных одеждах и насмешливо наблюдал за произведённым его неожиданным появлением эффектом.

— Так любезно было с твоей стороны выслать мне приглашение, я думал, что не удостоюсь этой чести, — Гриндевальд говорил с явным сарказмом в голосе, махнув перед взором старого волшебника письмом, написанным изумрудными чернилами.

Дамблдор так и остался стоять с ложкой во рту, удивлённо рассматривая письмо.

— Что-то не так, Альбус? — усмехнулся Гриндевальд. — Или ты стал настолько стар и маразматичен, что уже забыл об этом приглашении?

— Кхе-кхе, — директор прокашлялся, — конечно же нет, мой дряхлый друг. Ещё милее было с твоей стороны притащить свои древние кости на наш праздник.

— Спасибо, — ядовито улыбнулся Гриндевальд и кивнул на головной убор Дамблдора, расшитый звёздами и полумесяцами, — я помню эту проеденную молью шляпу, вроде бы она была на тебе в тысяча девятьсот пятьдесят шестом? Ты был на фотографии в одной из газет в ней.

— О, я польщён, что ты так пристально следишь за моей персоной. В тот год я был назначен главой Хогвартса, — удовлетворённо кивнул Дамблдор.

— Не льсти себе, Альбус, я случайно увидел маленькую заметку в две строки о твоём назначении, когда стелил газету под свои промокшие осенние ботинки.

— Предлагаю сыграть партию в кегли, — вдруг предложил Дамблдор и опасно сверкнул голубыми глазами из-под своих очков-половинок.

— Согласен, надеюсь, ты ещё не разучился играть? А то, что-то не хочется собирать потом твои кости от неудачного броска, — съехидничал Геллерт Гриндевальд, потирая руки в предвкушении победы.

— Не придётся, Геллерт, но на всякий случай я предупрежу нашу школьную медсестру Поппи, чтобы она приготовила для тебя костерост. Всё-таки в твоём возрасте такие игры опасны и часто заканчиваются травмой.

— Это ты по себе знаешь, а, Дамби?

Не успел Дамблдор открыть рот, чтобы ответить, как около музыкантов, мимо которых они проходили, появились близнецы Уизли и, прибавив громкости своим голосам с помощью Соноруса, произнесли: