И малые звезды могут светить ярко

Что они двоюродная сестра троюродному забору.

Такую глупость сморозила.

Надо ж было прокормить огромную семью, благо хоть муж Ирины уехал в Таджикистан. Трудности были со Светланой она практически не работала то есть вклада в семью не было, а потребности остались. Ссорились часто. Мне было тяжелее всех. Аппетит у нее с детства остался. Я как то решила с вечера обжарить какие то косточки на утро, но она спящего, младшего брата спросила:»ты будешь мяса?». Ну кто же откажется, потом мужу то же самое, потом себе. Спрашивает: «А вы будете?». Думаю, если я откажусь они ведь все съедят, утром Ире рассказала, как вечером съели завтрак.

Был мешок сахара свекрови для самогона, ну мы в него ныряли и наконец я решила прекратить это. Ира предложила, не выставлять на стол его. Нет и ладно, а тут утром Света начинает сыпать сахар ложками в манную кашу я ей сказала, что мы решили ограничить свои потребности. Она продолжает сыпать и говорит: «это ж вы решили», ее это не касалось. Решила накормить печеньем своего мужа. Берет хрустальную вазочку, чтоб орехи потолочь. Я в шоке, говорю, что у нас для этой цели есть фарфоровая ступка. Оскорбилась. По дому ничего не делала, мне приходилось отмывать ее сапоги от грязи. Потом они подружились с семьей молоковоза и те подарили им собачку. Я заглянула утром в их комнату. Сын спит на подушке весь в моче, а рядом собака, тоже на подушке, я вышла на улицу и говорю: «Света надо же что то делать», А вы скажите ей. Я думала Ире. Нет собачке. у меня было впечатление что мне дали пощечину. Наши новые дома достраивались она с мужем уходила туда ночевать, а утром приходили завтракать. Я готовилась к переезду и понемногу собирала сумки с хрупкими вещами, попросила их донести две сумки. Нет мы не туда идем. Они пошли нижней дорогой, а я верхней через сад. Встретилась с ними напротив нашего дома. Они шли к матери Ивана. По моему ни тени смущения не было на лице, за то, что отказались. донести сумки.

Потом к ней приехала подруга из Германии, они в том, не достроенном доме жили все вместе. Как то Ира принесла несколько конфеток немецких мне, я отказалась. Борщи можно у меня есть, а конфеты взятые украдкой у нее не нужны мне. Эня как то у нее спросила, а что это за женщина после того как я поинтересовалась понравилось ли ей здесь, ответ был потрясающим. А – эта тоже оттуда имелось ввиду со средней Азии. Какая наглость! Никакой человеческой благодарности. даже имени у меня не оказалось Потом они с Эней поехали в Москву и хотели вещи оставить у Сани. Она была на даче и Федя- муж собирался на выходные к ней поехать, поэтому он им отказал поговорив предварительно с Саней. Моя дочь приходит как то с дойки и говорит там на ферме Светка вовсю кроет твоих друзей. Я тут же вечером к ним. Какое ты имела право ехать к моим друзьям. Как ты вообще узнала их адрес. Тут Ира говорит: «Извините это я дала им адрес». Я весь вечер была в ярости.

А Иру наверно тоже совесть мучила, что она не уступила место в машине с молоковозом, когда они возвращались вечером из райцентра. Место в кабине было одно, и Оксана, в положении на корточках, просидела всю дорогу.

Потом Светка с матерью купили в Рай центре комнату в бараке. Муж Светки к тому времени уехал назад, а она пошла в разгул. Часто ездила в Москву и там находила каких то папиков- спонсоров. Говорят к чести и совести относишься как к поношенному платью, чем оно старее, тем беспечнее к нему относишься. Ира подружилась с водителем молоковоза. А это самый выгодная связь в деревне. Он обеспечивал ее обратом с молокозавода, помогал с дойки вывозить заготовленные ею запасы зерна и так далее. Так продолжалось пока семья что то не заподозрила и разругались.

Если нравственные базовые ориентиры утрачены, то пороки человечества прорастают как крапива на хлебном поле

Зимой я в райцентре нарезала веток от плакучей ивы, всю зиму держала их в ведре и когда к весне они дали корни высадила одну около стойки во дворе, к которой его брат привязал коня и он затоптал ее. Остальные высадила на дорожке. Ведрами носила землю отсыпала ее за забором, сделала что-то вроде дорожки и засадила ивой и цветами. Вдруг зять заходит и говорит мать там тракторист твои насаждения сносит. Вышла и правда тракторист стоит уже на главной дороге рассеяно смотрит вдаль. Я на него как накинулась оказывается директор велел вдоль наших заборов сделать дорожку. Ну а ты, что не видел, что дальше нашего дома вообще нет даже земли. Крутой спуск к канаве. Обзывала фашистом, негодяем казалось была б у меня в руках граната я бы взорвала и его и себя, меня трясло. Ну хотя бы предупредил. Снес все. Потом проложили дорожку прямо по земле от первого сельского дома до поворота на ферму Там даже домов не было, но зато норму выполнили и наказ директора. Никто даже не извинился за то, что снесли не только мои посадки, а просто плюнули в душу.