Читаем И малые звезды могут светить ярко полностью

Вернулась в деревню. Уже весной привлекли к обработке свеклы и там надували. всех. Наделяли рядки, но завышали метры, то есть длину их. Я проверила. Как то директор навестил нас у дома, и при разговоре я ему говорю: «Вы знаете что такое вольтметр. Да – а амперметр- да. А Яшкин метр?» Яшкин, это был бригадир. Ваш Яшкин метр врет на сто метров. Меня только через год снова позвали на обработку. Пензяки не злобивые, не помнят причиненного зла. Кстати после завершения уборочной свеклы местным женщинам выделяли по мешку сахара, а приезжим по половине. Машины загружали с верхом и перед нашим домом на рытвине естественно свекла подала на землю, как говорится сама в руки падала, собирали на корм скотине.

Как то предложила директору принять участие в областной творческой выставке в Пензенском музее в. Согласился сказал, чтоб я съездила в Нижний ломов и заказала автобус. Легко сказать в Ломов, за день невозможно управиться. До райцентра на утренней машине и затем на автобусе до Ломова. Назад на свою машину уже не успевала, ночевала в Пачелме у Альбины Сафоновны. В назначенное время мы с детьми и экспонатами приехали к конторе. Перед окнами ждали больше часа, конторские в окна поглядывали на нас, потом я попросила позвонить в тур бюро с директорского телефона. Разрешил, наблюдает за мной. Спросила почему до сих пор нет автобуса. Ответ, так нам никто деньги не перечислил. На мое возмущение он ответил что сумма большая, а бухгалтерша: «мы тут сколько живем работам, работам и никуда не ездили. Ишь чего захотела». Все понятно, но почему не предупредили заранее, почему обнадежили, почему мы собрали экспонаты, детей, приехали с коробками на машине за три км к центральному участку. и больше часа стоим под окнами конторы. И это у них в порядке вещей.

Договорились как то съездить в Кирсаново к родственникам мужа Оксаны. Дети взяли отгулы, ждали, ждали пошли к водителю домой, а он уже уехал. Не заехал за нами, потому что теща захотела поехать. А место в кабине одно. И никакого угрызения совести.

Так же и новый Оксанин муж как то пообещал односельчанину взять его утром в Рай центр, а потом передумал ехать, говорю надо ж предупредить, что не состоялась поездка. Ответ: «а с какой стати я должен предупреждать. Передумал и все». Я все таки сама пошла. Им это не понятно.

Кстати водитель который должен был отвезти нас в Кирсаново позже погиб. Погнался по бездорожью за диким кабаном на К-700 и трактор перевернулся.

Выпросила машину для поездки в Тарханы, родину Лермонтова. Местные девчонки дошли только до машин с товарами. Была организована ярмарка по случаю юбилея поэта. Мы с удовольствием слушали гидов, любовались бисерными работами в спальне бабушки поэта, слушали выступления поэтов. А тех только на машине на обратом пути увидели своих гуляк.

Воровство процветало везде и во всем. Когда дочь поставили ответственной за сбор молока в селе от местного населения, на период ее беременности, люди стали жаловаться что кто то сдает молоко и банки остаются белыми после молока, а продавщица у которой брат где то занимал должность какую то, сдает молоко после того как снимет сливки, а это ж понижало общую жирность и соответственно стоимость. Дочь предложила взять прибор типа ареометра, чтоб на месте замерять жирность молока. Бригадир обозвал ее дурой, ишь чего придумала и вскоре ее заменили. Молоковоз опускал в бочку дощечку смазанную маслом и по пути во время тряски на ней собиралось определенное количество масла, перед райцентром он очищал ее и прятал.

Бригадиры в деревнях тоже мнят себя большими начальниками как то один работник спросил у бригадира почему ему не дали тринадцатую зарплату. Тот медленно привязал лошадь, повернулся и дал кулаком в лицо, выбил несколько зубов. И девчонкам рассказывал, что как то приезжала комиссия из Райцентра и доярки представились немыми. Так и от наших хотели. Как то мы с центральной усадьбы ехали к себе наверху машины с зерном, так женщины нагребали его во все сумки, фартуки, карманы. Я через несколько дней просила выписать зерна так парторг удивился, почему я не могла с машины взять? Говорю вообще то это не в моих правилах. что это противоречит моим моральным принципам. Удивился. Получается чем больше людей гнобили, тем больше они нелегально брали от государства. Воровали и друг у друга, так дочь в окно увидела как муж бригадирши тащил их двигатель от трактора. Она его завернула. А через некоторое время он повторил заход. Брат мужа тащил мешок сахара от Ивана, ей опять пришлось отвоевывать его.

Когда я приехала к ним, дочь хотела угостить пивом, заглянула в холодильник и ахнула не только пиво исчезло, но и три литра сметаны. Когда копали у нас картошку из коридора исчез детский одеколон, Юрка (брат зятя) с друзьями распили его прямо на грядках. В конце дня ведро картошки, самой крупной стали загружать в свою машину, объяснив что это такая традиция забирать себе лучшую часть урожая. Хотя ехали к себе на уборку. Воровство в крови было у всех. Что сделали с народом, обман и воровство стали нормой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное