И на двоих одна душа

«И пусть, – неожиданно зазвучал в голове подлый шепоток, ехидными интонациями так напоминающий голос Мрака. – Какое тебе дело до Дарины? Умрет она – останутся еще четыре сестры. Или осмелишься сказать, будто не роптала на родителей за их желание обзавестись как можно большим количеством детей? Будто не мечтала однажды остаться единственным ребенком в семье?»

Мечтала, но не таким же способом!

Мирина прикусила губу. Сильно, до солоноватого привкуса во рту. Сестра смотрела на нее мертвым, ничего не выражающим взглядом. Не просила, не требовала, не умоляла и не обвиняла. Вряд ли вообще осознавала, где она и что происходит.

«Иди спать, – искушающе продолжил шепот, ядовитой змеей вползая в ее сознание. – Иди. Ляг и представь, какими сладкими будут поцелуи Возгаря, какими крепкими его объятия. А Дарина… Боги дали – боги взяли. Ты ведь прекрасно понимаешь, что, пока она жива, ты всегда будешь в ее тени. Даже если ты откажешься от мечты стать женой Возгаря, даже если смиришься с другим избранником – есть ли разница? Стоит Дарине только взглянуть на твоего избранника, как его сердце в тот же миг окажется плененным. Он не сумеет выбраться из омута ее зеленых глаз. Страшно не то, что ты будешь жить с нелюбимым мужем. Многие так живут. Был бы человек хороший. Страшно то, что он не будет любить тебя. А значит, его будет раздражать любой твой поступок, любое слово и даже молчание. Не жизнь, а вечная мука».

Девушка приглушенно замычала, пытаясь заглушить тем самым голос сомнений. Еще раз погладила Дарину по руке. Взглянула на все еще дремлющую мать, измученное лицо которой белым пятном выделялось на фоне черного покрывала. И, решившись, бесшумной мышкой выскользнула прочь из дома, и скрипом половицы не потревожив покой спящих родных.

Никогда прежде Мирина так не бегала! Никогда прежде ей не было настолько страшно! Ночь выдалась безлунной. Ветер гнал по небу низкие грозовые облака, в разрывах которых то и дело мелькали косматые и особенно крупные сегодня звезды. Этого слабого света едва хватало Мирине, чтобы не сбиться с пути. Но куда скорее она бежала по памяти. Бежала так быстро, будто сам двурогий бог гнался за ней. Подол длинной ночной рубахи бился по ее босым ногам, колючие ветви кустарников норовили вцепиться в длинные распущенные волосы, которые полоскались за спиной.

Мирина не позволяла себе ни мига передышки. Перепуганной диковинной птицей преодолела она тот путь, что проделала раньше днем. И наконец перед ней показался дом колдуна.

В это мгновение тучи окончательно закрыли небо. Хлынул дождь. Сильный, ледяной, внезапный.

Было такое чувство, будто Мирину окатили ведром воды с ног до головы. В мгновение ока она вымокла до нитки. Но замерла на месте, не торопясь отыскать себе укрытие. Все внимание Мирины было приковано к избе, в которой жил Мрак. Этот дом казался ей диким животным, бешеным волком, припавшим к земле и ожидающим удобного момента для нападения. Только шевельнись, только переведи дыхание – и он непременно нападет на тебя.

Мирина понятия не имела, сколько стояла под косыми струями дождя, не чувствуя холода. Затем, словно нехотя, сделала шаг, другой.

Казалось, будто к ее ногам кто-то привесил пудовые гири. Как тяжело они поднимались! Как хотелось вернуться! Юркнуть в теплый знакомый дом, прошмыгнуть на свой топчан и укрыться с головой одеялом, пытаясь не прислушиваться к тому, как в другой стороне комнаты с натугой дышит Дарина, сердце которой вот-вот сделает последний удар.

Но девушка шла. Шла, до боли в челюстях стиснув зубы. Шла, не разбирая дороги, прямо по раскисшей мокрой земле, рискуя в любой момент поскользнуться и упасть. Шла, не поднимая головы, чтобы не видеть, как близко от нее дом колдуна.

И вот ступени крыльца. Мирина преодолела их одним отчаянным прыжком. Остановилась в нерешительности перед дверью, но та, скрипнув, сама приотворилась перед ней.

На пороге стоял Мрак. Спокойное лицо колдуна освещал зажженный огарок, который он бережно прикрывал от сквозняка ладонью.

– Пришла, – с легкой ноткой удивления проговорил он, и от его взгляда Мирине внезапно стало жарко. Только сейчас она поняла, что мокрая ночная рубаха прилипла к ее телу, бесстыже обрисовав грудь.

Но тут же вспомнила, что колдун уже видел ее голой. И почему-то успокоилась.

– Ну заходи, коли пришла. – Мрак усмехнулся и посторонился, пропуская девушку в дом.

Та в последний раз с тоской оглянулась на дорожку, по которой примчалась сюда, забыв обо всем на свете. Тяжело вздохнула и смело переступила порог.

Только сейчас, в тепле дома, она поняла, как сильно замерзла. Обхватила себя руками, пытаясь согреться. Зубы забили предательскую дробь.

– Не люб мой подарок оказался? – спросил Мрак, аккуратно поставил огарок на стол и обернулся к ней, с любопытством изогнув бровь.

Мирина протяжно застонала. Перед мысленным взором встало бледное, покрытое обильной испариной лицо сестры. Мирина словно еще раз услышала ее хриплое прерывистое дыхание, которое того гляди остановится.

Нет, не о таком просила она колдуна! Не нужна ей любовь, добытая ценой чьей-то смерти!